Последние сумерки

Он, правда, был очень смешной, а они, понятное дело, еще смешнее. И они с Иркой явно нравились друг другу. Так явно, что часа в четыре утра, когда бар уже закрывался, а усталый бармен давно наливал им вместо грога обычный кипяток с сиропом, Ирка зашептала ей в ухо:

– Юль, послушай… Он нас в гости приглашает.

– Зачем? – сонно удивилась Юлия.

– Как – зачем? – Ирка была возмущена. – Азнавура послушать, портвейну массандровского попить… Вот ты скажи честно – ты сейчас домой хочешь?

– Не-а, – честно сказала Юлия.

– Вот и я не хочу. К тому же совесть нужно иметь. Ты вот тут у нас замуж выходишь, а другие, может, тоже хотят… немножко счастья. Одна я с ним, конечно, не пойду… боюсь…

– А со мной не боишься?

– С тобой – нет.

Что было делать? В подобных ситуациях они друг друга не бросали. Кодекс чести старинных подруг такого не позволяет. Тем более домой и вправду не хотелось – что там сейчас делать? А тут – Азнавур, портвейн, Ирка, лето, Москва…

– А куда идти?

– Да вы не беспокойтесь, – заботливо заглядывая ей в лицо, сказал забавный мужчина. – Здесь совсем близко – на Баррикадной…

Идти и вправду оказалось недалеко. А главное – ужасно весело. После духоты помещения их сильнее любого грога опьянил аромат озона и прибитой дождем пыли. Дождик еще падал на плечи редкими теплыми каплями, и было так здорово, так легко, так сладко скакать втроем, взявшись за руки по мелким лужицам – словно пятилетки, сбежавшие из детского сада! И хором, во весь голос петь, тревожа предутренний сон окрестных домов. Да не что-нибудь, а песенку Карлы из старого-престарого спектакля «Проснись и пой!». Они с Иркой были в восторге, да и мужчина, которого, кажется, звали Саша, был в не меньшем упоении. «Наш человек! – радостно думала Юлия, крепко держа его за руку. – Несерьезный явно тоже…»

Потом они по-честному слушали Азнавура на темной кухне при свече и по-честному распили полбутылки портвейна, причем Юлия отчетливо ощущала себя именно той самой роскошной богемой, о которой напевал им великий шансонье. Когда Ирка с Сашей слились в медленном танце и так же, слившись, растворились в глубине квартиры, она упала на мягкий, удивительно удобный диван в гостиной и уснула мгновенно, успев, однако, перед тем, как совсем отключиться, увидеть ласковые и смеющиеся, почти родные глаза…

9 часов 12 минут