Последние сумерки

Юлия не стала подниматься вместе со всеми в «нехорошую» квартиру. Она как раз успевала на метро до закрытия. Ей было уже все равно, будет сердиться Олег или не будет. Она была так рада всему, всему на свете – этому дню, Москве, Димасу, Ларисону, Иркиному актеру, охраннику в зоопарке и своим друзьям, что не могла уже волноваться о таких смешных мелочах.

Она тихонько отстала на лестнице от гомонящей толпы друзей. В голове гудело – от гитары, от смеха, от песен и коньяка. Гудело так по-хорошему, так по-счастливому, так по-праздничному! И вся жизнь так остро чувствовалась впереди – и молодость, и безграничные возможности, и любовь. Любовь просто ко всем. И ко всему миру. И к себе. А еще больше – к Олегу…

– Алло?!! – она так звонко это сказала в зазвонивший наконец-то вовремя телефон, что стены подъезда отозвались оглушительным эхом.

– Юлия. Ты где?

– Олежка, я тебя так люблю… Ох! Что я тебе расскажу! Ты только не обижайся, пожалуйста, милый, у меня сегодня был такой день, такой… знаешь… волшебный! Я сейчас приеду и все-все тебе расскажу…

– Можешь не приезжать, – лед в голосе из трубки мог бы наполнить до краев двадцать порций «мохито». – Ты неизвестно где и с кем целый день шляешься, ни разу не удосужилась позвонить и все это потому, что день у тебя волшебный?! Да тебе просто на меня наплевать.

– Прости, Олег, у меня ни копейки не было на телефон положить, понимаешь, просто так все получилось здорово…

– Ты что мне будешь рассказывать?! Что целый день одна провела в Москве без копейки денег?!! Я все уже понял – но зачем ты врешь, я не понимаю?!!

– Я не вру!!!

Слезы блестели у Юлии на глазах, когда она растерянно спускалась по затихшей лестнице. Слезы обиды, одиночества и непонимания уже готовы были пролиться, ошпаривая щеки и приводя в чувство, как кипяток расшалившуюся кошку. Но Маргарита, намалеванная углем на серой стене смотрела на Юлию так сочувственно, а Бегемот так издевательски и подстрекательски ухмылялся, протягивая рюмку спирта в толстой черной лапе… что Юлии просто ничего не оставалось сделать, как расправить плечи и улыбнуться, гордо подняв подбородок.

23 часа 15 минут

На Садовой начиналась летняя московская клубная ночь. Бульварная, пьяная, свежая, горячая ночь.

Возбужденные компании сновали мимо, перемещаясь из клуба в клуб, нарядные дамы и мужчины вальяжно фланировали по ярко освещенным улицам центра, то и дело останавливались такси, впуская и выпуская неугомонных пассажиров.