Последние ворота Тьмы

Потом Лэйми понял, что Хара Отрезана — Манцибурны отсекли её от своей Сети. Все её обитатели поневоле вернулись домой — разорванные, но идентичные сознания мгновенно стали целыми — и только это спасло его и Охэйо. А может, просто дало им небольшую отсрочку, потому что Манцибурны продолжали атаковать. Лэйми чувствовал, как энергетические залпы их кораблей уходили куда-то вглубь пространства, чтобы вынырнуть отвесным ударом снизу вверх и взорвать Хару изнутри; но она отклоняла, отталкивала эти удары и ослепительные солнца разрывов вспыхивали в стороне. От их ярости по силовым щитам Хары сбегали стремительные, солнечно-жидкие сполохи; её поверхность раскалилась так, что сама сияла, словно солнце. Лэйми нутром ощущал тяжелые удары, пробивавшиеся сквозь все окружавшие его толщи.

Первым его побуждением было — вмешаться в бой, как-то помочь Харе, но он не мог и это оказалось очень мучительно — беспомощно смотреть на сражение, от которого зависит твоя жизнь.

Манцибурны изменили тактику. Теперь они стреляли не залпами чистой энергии: из глубины пространства вырывались сгустки гравитации. Они по-прежнему не могли достичь Хары, но, растекаясь волнами, проходили сквозь её защитные экраны, угрожая расколоть корпус и сбивая точнейшую настройку реакций в Ядре; она знала, что Манцибурны рассчитывали именно на это.

Благодаря окружавшей его жидкости Лэйми не чувствовал гравитационных всплесков — только мощные волны сжатия и растяжения, пробующие на прочность его тело. Тех, кто был наверху, сейчас бросало от стены к стене, словно мух в погремушке; это не могло им повредить, но наверняка было крайне неприятно.

Атака Манцибурнов понемногу достигала цели: свет замигал и каждый следующий удар ложился чуть ближе. У Хары уже не было выбора: она должна была атаковать.

Лэйми увидел, как пространство вдруг раскрылось сразу в четырех местах — и попавшие в ловушки корабли Манцибурнов развеялись мгновенно угасшими косматыми солнцами. Уцелевшие выставили свой невидимый щит и удары Хары теперь также шли мимо цели.

Атака Манцибурнов ослабла — теперь она не могла причинить ей вреда — но и Хара не могла их поразить. Такое сражение могло продолжаться неограничено долго — без какого-либо заметного результата.

Корабли Манцибурнов сгруппировались и соединились друг с другом энергетическими узами. Теперь они действовали как единое существо: от них потекла волна измененной физики, любая крупинка материи в которой взрывалась, разодранная хаосом ядерного распада. Хара сопротивлялась — на том же уровне — но на стороне Манцибурнов было чисто физическое преимущество в мощности. По мере продвижения волны её сопротивление возрастало — здесь тоже действовал закон обратных квадратов — но число кораблей Манцибурнов также начало расти: из вспышек соединенного накоротко пространства непрерывно появлялись всё новые. Их число достигло пятидесяти, затем ста; по мере того, как они соединялись, атака становилась всё более глубокой и сложной. Тэйариин были несравненно более могущественной расой, чем Манцибурны — но, когда они строили Хару, их возраст был не больше современного возраста их врагов.

Лэйми подумал, что всему приходит конец: если тебе удалось прожить двести лет, это не гарантирует, что ты сможешь жить и дальше. Скорее наоборот.

Что-то вновь изменилось: далеко в стороне зажглось новое солнце. Труба туннеля, соединившего Вселенные, распустилась чудовищным цветком, столкнувшись с этой Реальностью. Оттуда вырвалось что-то неистово сияющее и в то же время темное, эллипсовидное. Ворота тут же распались позади него, превратившись в поток света. Это темное нечто было небольшим — по крайней мере, меньше Хары — но Лэйми чувствовал, что его масса равна массе звезды. Оттуда, сквозь Хару, хлынул поток измененной реальности — и корабли Манцибурнов буквально смело. Они не были уничтожены: их разметало, отбросило на миллиарды световых лет иной, недоступной им силой, навечно лишив ориентации и всех шансов вернуться. Потом Лэйми затопила волна бурной радости — не его собственной. Тэйариин не забыли о Харе и та была рада этому. Но столь интимные переживания не предназначались для посторонних: видение свернулось и он оказался в темноте.

Какое-то время Лэйми ещё ждал, однако, ничего не менялось. Наконец, Охэйо поплыл вверх и ему оставалось лишь последовать за ним.

2.

Когда он выбрался из Моря, Аннит уже сидел на берегу, обхватив руками колени. С его волос по телу стекала вода, лицо было печальным и хмурым. Казалось, он даже не заметил друга.

— Ты в порядке? — спросил Лэйми.

Охэйо не смотрел на него.