Последние ворота Тьмы (СИ)

- Или она просто кажется нам безумной. Так значит, возвращается один из десяти? Они ведь не знают, - почему, правда? Человек, - довольно странная тварь. Он охотнее верит в плохое. А в самое ужасное, - и того легче. Отчего они взяли, что пропавшие обязательно погибли? Разве они не могли найти нечто столь прекрасное, что просто не захотели возвращаться?

- Вряд ли. Если так - они могли хотя бы рассказать остальным, что нашли.

- Если число мест в том раю ограничено, - едва ли. Как бы то ни было, это единственный выход из Хары, хотя и ведущий неизвестно куда. Он появился недавно - около двухсот лет назад. Никогда раньше тут подобного не было.

- И ты, конечно, хочешь его исследовать.

- Любопытство - страшная вещь, Лэйми. Если мы можем узнать что-то новое, - мы ДОЛЖНЫ это делать. Ради Хары. Ради всех нас.

- И ты думаешь, что я пойду с тобой?

- Разве нет?

- А не пошел бы ты?..

- Лэйми, это выражение некорректно. Во-первых, тут моя комната. Во-вторых, неприлично гнать вон друга, который не раз спас тебе жизнь, - даже если он это заслужил. В-третьих, я вовсе не исключаю, что Ана-Марра действительно, - чудовищная западня. На этот случай я возьму с собой брахмастру.

- Но она не работает.

- Не работает в Харе. Но может работать там. Даже если мы не вернемся - ловушка исчезнет. Теперь ты согласен?

2.

Следуя за другом, Лэйми с удивлением понял, что ждет опасного приключения с нетерпением. Охэйо мог хвалить что угодно, - за исключением покоя; это явно оказалось заразно. Именно желание что-то сделать, что-то изменить заставило Лэйми согласиться. Он верил Анниту, - нельзя сказать, что уж совсем без оснований. Слишком часто тот оказывался прав.

Никто из попадавшихся по пути харранцев не обращал на них внимания. Закрепленный за их группой "пляж" оказался совершенно пуст. Друзья быстро разделись и нырнули; Охэйо указывал ему путь. Ана-Марра была неглубоко, и всего минут через десять они устремились к её сфере, отличавшейся от других причудливым и зловещим черно-зеленым узором. В последний миг Лэйми всё же испугался, - но не настолько, чтобы повернуть назад.

3.

Ему показалось, что переход из одного мира в другой вообще не занял времени. Только что он парил в сумраке, полном таинственных, тревожных лун, - а теперь лежал в полумраке, на каком-то тряпье. Лэйми немедленно встал во весь рост, потянулся и осмотрелся.

Он был в узкой бетонной комнатке шириной в полтора, длиной и высотой в четыре метра, без потолка; высоко над ним на массивные своды падали рассеянные отблески зеленоватого света.

С одной стороны комнатки темнела узкая стальная дверь, с другой, - стальная же решетчатая галерея; она шла вдоль задней стены, выше боковых перегородок. В самой камере был лишь брошенный прямо на пол матрац и кран возле двери, нависающий над подозрительной дырой в полу. Дверь наглухо заперта снаружи.

Лэйми прислушался. Здесь оказалось очень тихо, - ни звука, словно в этом громадном (судя по всему) помещении он совершенно один. Он попытался уловить хотя бы отзвук памяти своего нового тела, но не смог. Он не представлял, что это за место, и кто тут он сам.

Он посмотрел на руку, - узкая, но сильная ладонь, гладкая и смуглая кожа. Одет он был в короткую, тяжелую куртку с накладными карманами и такие же штаны. Эта теплая и удобная одежда выглядела слишком роскошной для пленника: судя по всему, её хозяина заперли здесь ненадолго. Вот только рукава и штанины оказались какими-то куцыми, обнажая запястья и щиколотки, а ноги босыми, и никакой обуви в камере он не заметил.

Лэйми ощупал свою голову. Волосы длинные, прямые, и, насколько он мог скосить глаза, черные. О лице он не мог сказать ничего определенного. Расстегнув куртку, он увидел стройное худое тело в выпуклых пластинах мышц, - даже красивее, чем его собственное, оно принадлежало гибкому юноше всего лет пятнадцати.

Он не хотел ни есть, ни пить; его тело совсем не давало о себе знать. Здоровье у этого юноши было прекрасным, зато ума явно не хватало: упершись ладонями и подошвами в противоположные стены, Лэйми за несколько секунд добрался до галереи, - гораздо быстрее и легче, чем мог представить. Этот юноша оказался очень ловким.

Перебравшись через перила, Лэйми осмотрелся. Он увидел высокий туннелеобразный зал, едва освещенный длинными, тускло мерцающими лампами и разделенный на множество узких клетушек с единственным широким проходом; галерея обегала его кругом. В дальнем торце зала, над развороченными стальными воротами, сквозь проем двери пробивался более яркий свет. Нигде, - ни движения, ни звука.

Лэйми пошел к этой двери, - там с галереи вниз вела узкая лестница, - но, заглянув в соседнюю камеру, удивленно замер. В ней сидела плоская серебристая многоножка длиной метра в три. Пол камеры покрывали темные пятна и какое-то разодранное тряпье. Лэйми не сразу понял, что это - всё, что осталось от другого узника.

Он провел взглядом вдоль галереи к лестнице. Эта мерзкая тварь пришла оттуда, и его спасло лишь то, что его камера была дальше. Ему сделалось дурно. Он начал понимать, ЧТО значит эта тишина...