Последние времена

Поскольку Вадим запаздывал, Георгиев успел перекусить. Правда, он так и не понял, чем испанские биточки отличаются от российских; как и японское мороженое от нашего?.. Но все равно будем считать, что он приобщился к европейской и восточной кухням одновременно.

А Капралова по-прежнему не было. Юрий думал еще раз позвонить, но тут заметил его входящим в кафе.

Походка у Вадима была пружинистой, держался он уверенно, но не нагловато, а как человек, ощущающий собственную значимость. Темные волосы аккуратно прилизаны — волосок к волоску, глаза карие, умные и живые, лицо…. Неплохо разбирающийся в антропологии Юрий, как и Алиса, задумался: кто он? Славянин? Не до конца. Восточные черты немного проглядывают? Похоже есть в нем восточная кровь. Но, когда Вадим повернулся в профиль, его можно было принять за жителя Южной Европы или даже Ближнего Востока.

Капралов сразу понял, куда ему направляться и подсел к Юрию. Никакого дружеского пожатия рук, естественно, не было. Георгиев протянул визитку, Вадим на нее не посмотрел, лишь кивком подозвал официантку, заказал чай по-румынски и предложил сразу перейти к делу.

— Столько работы. Каждая минута моего времени на вес золота.

— Понимаю, — ответил Георгиев.

Капралов взглянул на собеседника с некоторой усмешкой, по крайней мере, Юрию именно так и показалось. Неприятие Вадима, которое он испытывал еще до встречи с ним, только усиливалось. За внешним лоском, изысканными манерами скрывался самый настоящий пижон. «Это он, блин, женщинам может лапшу на уши вешать, но никак не мне».

— Я уже говорил, что занимаюсь делом Ковалевской…

— Говорили, — снова этот ироничный взгляд со стороны Капралова.

— Расскажите о ваших взаимоотношениях.

— А что вас интересует?

— Многое. Где и при каких обстоятельствах вы познакомились?

— Как знакомятся люди. Еду по Москве, вдруг вижу, стоит на перекрестке красивая девушка. Предложил подвести, она согласилась.

— Все до банальности просто.

— С банальности порой начинаются самые серьезные и прочные отношения. Так устроен мир.

— Когда вы с ней впервые встретились?

— Четыре месяца назад.

— Незадолго до ее гибели.

— За три месяца до гибели, — вальяжно уточнил Вадим.

Георгиев понял, почему Александров не слишком верит в причастность Капралова к убийству Лены. Он слишком самоуверен и раскован в общении со следствием. Как правило, так ведут себя те, кто невиновен. Но… не является ли это хитрой игрой с его стороны?

— Вы часто с ней виделись?

— Сначала раз или два в неделю. Потом — не менее трех или четырех раз.

— Остальную половину недели оставляли для других дел? — усмехнулся Юрий.

— Я слишком занят в фирме. Так что «остальную половину» вкалывал как папа Карло, а потом приходил домой и валился в постель.

— Вы ведь занимаетесь нано-технологиями?

— Занимаюсь. Я — первоклассный специалист своего дела. Но разговаривать о своей работе не могу. Не имею права.

— И куда вы обычно с Ковалевской ходили?

— Куда ходят люди, еще не старые? В рестораны, на различные выставки. Мы, например, видели демонстрацию новых технологий управления человеческим мозгом… Кстати, какие открываются перспективы! Многие болезни человека вызваны соответствующими искривлениями в работе мозга. Люди уже приоткрывают форточку в мир бессмертия! Еще посетили несколько галерей, где проводились выставки современного искусства. Представляете, сейчас модно расписывать полотна экскрементами… Но я вас отвлек от главной темы.

«Это точно! — подумал Георгиев. — Ты либо любишь поболтать, либо специально уводишь в сторону от темы».

— Это все, чем вы с Ковалевской занимались?

— Хотите знать, был ли у нас секс? Разумеется, был!

— Вы не замечали в ее поведении никаких странностей?

Следовало предположить, что Капралов попросит уточнить, что следователь имеет в виду. Однако реакция ученого оказалась иной:

— Каждый в нашей жизни немного странен.

— Ковалевская была больна. У нее имелось сильное психическое расстройство.

Вадим немного подумал и сказал:

— Мне так не показалось. Она наблюдалась у врача?

— Нет.

— Не понимаю?..

— Она не ходила к доктору, хотя обязана была это сделать.

— Кто это решил? И почему?

— Мне удалось прочитать ее дневник…

При этом Юрий буквально впился глазами в собеседника. Ему показалось, будто лицо Вадима дрогнуло. Он с удивлением воскликнул:

— Никогда не думал, что Лена занималась подобной чепухой. Хотя у женщин свои заскоки. И что она там написала? Что она сошла с ума и умоляет о помощи?

— Вы умный человек и прекрасно знаете, что об этом не пишут. Ее мать замечала некоторые странности характера дочери. Близкие друзья тоже.

Юрий не стал уточнять, что когда-то и сам входил в число «самых близких». Не стоило раскрывать карты перед этим явно не простым парнем.

— Я ничего подобного не помню, — пожал плечами Капралов. — У нее была какая-нибудь мания? Боязнь?

«Почему он сразу спросил про боязнь?»

— Боязнь старости?

— Старости?! — глаза Вадима округлились от искреннего изумления. — Но ей же не было и тридцати!

— Тем не менее…