Последние выборы сенатора

Четверо  суток Коллингейм провел, как падишах. Его лечили, кормили, холили и лелеяли. Немного напрягало, что «дворец» принадлежит не ему. Зато лежбище было приобретено за его кровные, и то радость. Первую ночь Коллингейм провел в медотсеке, китиарка была непреклонна. А на следующий день встал вопрос полноценного места для сна. И не только. Траходром Алекса после встречи с Парсоном годился разве что для блошиных бегов на помойке. Выбирая кровать, они с Тайни спорили, наверное, с час. Или больше. Время пролетело незаметно. Оказалось, что совместное (очень хотелось сказать: «семейное») обсуждение общего предмета быта затягивает. Особенно, обсуждение того, чем, как и когда, - уже, черт бы побрал это ребро! – можно будет на нем заняться. Детектив настоял на оплате из своего кармана. Роул не сопротивлялась. Она же не только красавица, но еще и психолог, и культурный антрополог, слава богу.

Культурный, когда говорит о нормальный вещах.

А когда о Парсоне – некультурный.

Пока Алекс восстанавливал здоровье, зализывая раны, Тай отводила душу, размалывая в муку Энтони (и Брукса в комплекте). Клиффорд тоже приложил руку к потоплению соперника. Он выступил с сочувственной речью о том, как же не повезло сенатору с менеджером избирательной кампании: безжалостным, продажным и беспринципным. Конечно же, Брукс не знал об этом, нет. Всё выглядело очень интеллигентно и доброжелательно. Но почему-то после спича Коллингейм не мог избавиться от ощущения, что Неукротимый Ронни – эдакий наивный младенец, наваливший кучу в подгузник. Не нужно было ждать результатов выборов, чтобы понять: политическая звезда Рональда Брукса закатилась навсегда. Куда-то в дальний пыльный угол под кроватью, куда за ней никто не полезет. Не дожидаясь позора, сегодня он снял свою кандидатуру с выборов.

В честь такого праздника (и в связи с нормализацией физического состояния) «доктор Роул», как дразнил ее Алекс, дала добро на выход в свет и намекнула, что после выхода даст всё остальное. Если пациент будет вести себя хорошо. А если плохо, то тоже даст, но по-другому. В общем, программа вечера обещала быть насыщенной. Тем более что Блуберри попросил Алекса о двойном свидании. Барбара, даром, что Госпожа Долли, всю эту возню вокруг Брукса воспринимала болезненно, поскольку была натурой нежной и чувствительной (если верить Томасу). Чем в этой ситуации ей могли помочь люди, которые сенатора и закопали, было непонятно. Разве что яду подсыпать. Но  Тайни восприняла идею на «ура», и теперь что-то увлеченно рассказывала миз Ожешко, сидя за столиком в баре Райана. Дамы отослали спутников к стойке. Отсюда было отлично видно, какое внимание привлекали красотки, блондинка и брюнетка.

Смит обновил напитки в их бокалах и переключился на новых посетителей.

- Не жалеешь, что сошел с дистанции? – спросил детектив. – Сейчас с серьезным видом сидел бы за монитором, принимая вести с «полей».

- Не понимаю, о чем ты, - ответил блондин, глядя на свою подругу и сияя, как звездолет с верфи.

- У тебя был шанс выйти в большую политику, - пояснил Коллингейм. – Теперь же твоей карьере конец. Вряд ли кто-то возьмет в команду человека, который однажды уже продал своего нанимателя.

- Алекзандер, то, что ты наверху, не гарантирует, что коричневая масса, в которую тебя погружают – шоколад, а не дерьмо, - он, наконец, перевел взгляд на собеседника. – А снизу можно быть таким же счастливым, как и сверху.

- И тебя не смущает, что ты зависишь от женщины? – поинтересовался Алекс.

Не для того, чтобы уесть, а чтобы понять. Ситуация, в которой он оказался, напрягала. С одной стороны, приключения, новые планеты, новые загадки, Тайни рядом… А с другой: из глубочайшей задницы в этот раз его вытащила женщина. Неважно, что счет был четыре – один, и он по-прежнему вёл. Важно, что мужскую работу за него сделала его подруга. Не доставляла удовольствия самолюбию и мысль, что он делает карьеру через «постель» Тайни и связи «свекрови». Вот если бы…

Только детектив понимал, что нет никаких законных «если бы», которые позволили бы ему дотянуть до уровня китиарки. Ни-ка-ких. Что ни говори, а стартовый капитал имеет значение.

- Испокон веков мужчины зависят от женщин, - пожал плечами блондин и лучезарно улыбнулся.

- Но не финансово.

- Я не завишу от Барби финансово, - легко ответил Блуберри.

Наверное, да, не зависит, при его-то талантах.

- Но со стороны ты будешь выглядеть альфонсом, - без реверансов сообщил Коллингейм.

- И хрен с ним. – Было заметно, что блондин совершенно не заморачивается на этот счет. – Главное – я с любимой женщиной, и делаю ее счастливой.

Томас обаятельно улыбался, и тут Алекс вдруг заметил, что не только девочки являются центром внимания. Их парочка тоже притягивает взгляды. Они выглядели достойными своих подруг. И не только выглядели – они и были достойны.