Последний аккорд (СИ)

— Я получил письмо, — тяжко вздохнув, сообщил Крис. — Невероятно красивое, глубокое, трогательное, чувственное. В нём было много личных откровений и литературных аллюзий. В основном на Шекспира. Я подумал, что его мне подбросила Салли, потому что она изучает литературу и хорошо знает творчество Шекспира, но авторство уточнять не стал. С той поездки мы начали встречаться, и я забыл про письмо, а на днях вспомнил и теперь уверен в авторе. Его написала Ли. Она мне не призналась и не знает, что я догадался.

Ему по какой-то причине хотелось вести этот разговор. Вот так, после года секретов и отговорок, Крис без всякого давления впускал Голда в свою жизнь, и Румпель не понимал почему.

— Ты это хотел сказать мне днём?

— Да, хотел спросить совет, но передумал.

— Ясно. Что будешь делать?

— Ничего, — пожал плечами Крис и спрятал руки в карманах. — Ведь я принял желаемое за действительное и до сих пор испытываю чувства к Салли. А Ли… Она заслуживает нечто настоящее, а не впечатлительного паренька, который не может ответить ей взаимностью. Я останусь её другом и постепенно отдалюсь, если её чувства не изменятся.

— Мудрое решение, — похвалил Голд.

— Спасибо. Знаешь, я не жалею, что пошёл, — продолжил парень. — Это было красиво и так естественно. Гости вели себя на удивление непринуждённо, играла чудесная музыка, и всё вокруг будто преображалось. Была пара мгновений, которые вызывали у меня желание остановиться и поймать момент. Понимаешь?

— Кажется, да, — Румпель понимал, что он имеет в виду, или думал, что понимает.

— Мир удивителен. Иногда я жалею, что не могу положить его к себе в карман, спрятать где-нибудь, чтобы сберечь, и всё ищу и ищу способ это сделать, а потом останавливаюсь.

— Почему?

— Потому что вдруг понимаю, что я не могу положить в карман то, чему принадлежу сам, — весело сказал Крис и, заметив что-то в лице отца, прекратил свои размышления. — Я заболтал тебя. Извини.

— Нет, я только рад, — поспешил заверить его Голд. — Я хотел услышать твой голос и вот, наконец, услышал.

К дому Нэшей подъехало такси. Из него выбрался Альберт и галантно подал руку своей спутнице. Голд и Крис подошли ближе, чтобы их могли заметить. Лорен заметила, приветственно подняла руку, что-то прошептала Альберту и направилась к двери сквозь темный сад. На несколько мгновений она скрылась из виду и затем лишь показалась на освещённом крыльце, чтобы снова исчезнуть, а Альберт так и остался стоять на улице.

— Я буду в доме, — сказал Голд младшему сыну. — Иди.

— Может быть, присоединишься? — предложил Крис.

— Нет-нет. Я правда лучше подожду дома. Вместе с мамой.

— Я недолго.

Крис перешёл дорогу и угодил в дружеские объятья брата, а он вернулся к себе, в гостиную, где Белль всё ещё спала, обнимая подушку, которую он подложил вместо себя. Голд хотел её разбудить и сказать, что мальчики приехали, но передумал, подозревая, что Крис будет отсутствовать ещё не меньше часа, и вместо этого сел за широкий стол, присматриваясь к мозаике из лоскутов. Узор выходил примечательный, нарочито небрежный, асимметричный и невыразимо знакомый. Рука сама потянулась за нитью, и, ловко заправив её в иглу, Румпель принялся за работу.