Последний аккорд (СИ)

========== Песнь океана ==========

Румпель проснулся от музыки волн за окном, спокойной и нежной, таящей в себе скрытую трагедию, как и его душа. Раньше это его успокаивало, но сейчас — раздражало.

Он встал с постели, чтобы закрыть балконную дверь и бросил взгляд на океан, примирившись с чувством противоречия, возникшим минуту ранее, потому что здесь, в этом доме в пригороде Лос-Анджелеса, он все же был свободен и счастлив.

— Не закрывай, — раздался сонный голос миссис Голд, — Жарко.

— Как скажешь, — улыбнулся Румпель, — Поспи еще немного.

— Не смогу, — ласково улыбнулась Белль, — Если только ты не вернешься сюда.

Она похлопала рядом с собой, приглашая его присоединиться, что он и сделал. Забираясь обратно в теплую постель, он нежно коснулся губами ее теплых мягких губ.

Белль исполнился пятьдесят один год, и она была также красива, как прежде, а может, еще красивее. Чуть больше морщинок, немного больше седины и это заставляло его любить ее сильнее и с большим вниманием относиться к каждому прожитому дню. Она его догнала, а ему теперь оставалось только принять самое важное и самое правильное решение за всю свою жизнь — решение состариться рядом с ней и умереть, как и подобает обыкновенному смертному.

— Ты прекрасна, — шепнул Голд ей на ушко.

— Не говори глупости, — рассмеялась Белль, — Я уже не так прекрасна. Или ты так пытаешься соблазнить меня?

— А что? — усмехнулся Румпель, — Ты честная женщина и до свадьбы ни-ни?

— А я почти забыла, что она сегодня…

— Врушка…

Сегодня вечером им предстояло обновить свои клятвы. Свадьбой это назвать было трудно, но так они без конца шутили. В конце концов этот незатейливый ритуал должен был быть той свадьбой, которая нужна была, наверное, любой женщине: с гостями, неловкими ситуациями, надоедливыми родственниками и непременной обязанностью уделить каждому капельку своего драгоценного времени.

— Тяжелый будет день, — Белль поцеловала его, — Но у нас, по крайней мере, есть утро.

— Да, — тихо протянул Голд, — У нас есть утро…

Она прижалась к нему, а он ответил, неторопливо, размеренно, будто для каждого следующего действия ему требовалось особое разрешение. Полностью раздеваться они не стали.

— Ненавижу заниматься любовью в этом доме, — сдавленно заговорила Белль, уткнувшись ему в шею, — Приходится сдерживать… эмоции.

— Скоро вернемся в Нью-Йорк, — он навис над ней, — Будет чуточку комфортнее.

Наконец, они перешли от прелюдий к основной части, которая длилась пусть и недолго, но завершилась к их общему удовольствию. После Белль убежала в ванную, а Голд позволил себе расслабиться, глядя на сверкающую на солнце синюю полосу Тихого океана за окнами от пола до потолка. Такие окна были только в их комнате, и он долго привыкал к тому, что при желании он может стать прекрасным объектом для наблюдения, ведь этот пляжный дом с тонкими стенами был полной противоположностью их сторибрукской крепости и нью-йоркских апартаментов. Фактически они жили на чердаке, и Белль время от времени шутила, что они скоро станут голубями, особенно когда через пару лет от них съедет Крис, и необходимость покидать любой чердак отпадет сама собой.

Дверь, ведущая в маленькую ванную, отъехала в сторону, и Белль, блаженно потягиваясь, вернулась, устроилась рядом, положив свою голову ему на грудь. Несколько минут он просто прислушивался к ее дыханию и наблюдал за движением её ресниц.

— Хорошо? — спросил он.

— Да, — Белль посмотрела на него и улыбнулась, — А тебе?

— Замечательно.

— Сколько времени?

— Семь.

— Поваляемся до восьми, пока Крис не проснулся, — она снова потянулась всем телом, — Как же хорошо было в Париже…

— Я смотрю тебе хорошо везде, но только не здесь, — насмешливо проворчал Голд.

— Мне и здесь хорошо. Здесь и сейчас я счастлива, потому что мы вместе. У нас чудесная жизнь, красивые и здоровые дети… — на последнем она немного запнулась, но скрыла свою неуверенность, — Иногда я просто не верю, что все это, — правда.

— Это правда, — мягко возразил Голд, — И я в это верю.

— Потому и не верится, — поддела Белль, но потом серьезно добавила: — Но это хорошее неверие.

На лестнице послышались шаги, но не Криса, а другие, удивившие и обрадовавшие его.

— Коль, — усмехнулся Голд, — Сдается мне, по наши души.

— Я притворюсь спящей…

— Да брось!

— Притворюсь! — фыркнула Белль и, давая волю своему внутреннему ребенку, с головой нырнула под одеяло.

— Сколько тебе лет? — рассмеялся Голд.

— Пятьдесят один годик, — прозвучал ответ, — Просто раньше удавалось хорошо маскироваться. Или тебя интересует мой фактический возраст?

— А тебя интересует мой?

— У меня на руках столько пальчиков нету, — съязвила Белль, появляясь на поверхности.

Тем временем шаги Коль, на минуту затихшие вдалеке, вновь возобновились, и вот она сама требовательно постучалась к ним.

***

Многое изменилось за последние одиннадцать лет, но главное осталось с ними.