Последний аккорд загадки

— Как при чем?! — взвыл дядька.

— А с кем он, по-твоему, в одной банде в 90-х состоял? Вот скажите мне, пожалуйста, как Шолохов, человек из провинции, сирота из неблагополучной семьи, не имеющий никого из близких, мог в один прекрасный момент поступить в ГИТИС? Туда с улицы вообще не попадают, из блатных деток там очередь. А этот сам, с первого раза поступил. А потом внезапно стал любовником, а фактическим директором известной певицы. Причем перемены произошли резко, до недавнего времени он не имел ничего... Очевидно, что просто он оказался интересен серьезным людям. Говорят, у него даже истерика начиналась, когда бабы его пытались расспросить о родителях и детстве. И вообще, не такой уж он и "крутой Терминатор". Обыкновенный психопат с массой комплексов и детских фобий. Ах вот оно что, ну тогда все понятно... Мой папенька, в начале 90-х шил свадебные платья. Естественно, из краденного с завода тюля, и краденного с того же завода люрекса. Кто из молодых сейчас не знает, это такие красивые серебряные нитки, больше похожие на новогодний «дождик». Жуткий дефицит, по тем временам. Помню, заваленную этим украденным тюлем и люрексом всю нашу гостиную. А что поделать? В те годы был вариант или голодать или крутиться как можешь. Вот отец и выбрал второе. Дела с пошивом и продажей свадебных платьев шли необычайно хорошо. Настолько хорошо, что в итоге мой отец-бизнесмен сначала объяснялся в лесу с бандитами, те порвали ему рот и немного побили. А потом еще и с представителями власти. Светило папеньке тогда, что-то около девяти лет колонии, с полной конфискацией имущества. Спасло его тогда только то, что в мою молодую и прекрасную тогда еще маму, был сильно влюблен полковник одного известного ведомства. Их боялись как рядовые менты, так и бандиты. Вот он как-то и умудрился папеньку моего тогда отмазать. Заявления волшебным образом пропали, протоколы обысков, которые проводились в нашей квартире, тоже. А папин партнер, который его, собственно говоря, тогда и подставил, был застрелен в лифте своего дома, буквально через год. Аккурат в мамин день рождения, шестнадцатого августа. Изящный подарок от поклонника, не правда ли? Граф Монте-Кристо, Достоевский и Шекспир в одном флаконе. Веселые времена тогда были... Не дай бог туда вернуться, полный беспредел и беззаконие. Наши либерасты сейчас туда. Интересно, долго бы продержались? И как быстро бы попросились обратно? Выдохнув и внутренне перекрестившись, возвращаюсь своими мыслями в «реальность».

— Извините, а все-таки как у вас в руках оказался наган Шолохова? — Задаю я мучивший нас с Юлькой вопрос. — И куда же он потом делся?

— Понимаю ваше любопытство. Мне его в руки сунула Элиза, когда скрутили Шолохова. Я не знаю, может, она подобрала его и мне совершенно на автомате всучила. Я не знаю. Не помню. Я просто запаниковал. Девочки! Ну часто ли при вас случается пальба?

— Понимаю вас, конечно, не часто, — корректно и вкрадчиво говорит Юлька, но я понимаю, что подружка готовит какой-то каверзный вопрос.

— Так все-таки в какой момент был убит Лёнечка?

— Не могу точно сказать, было много-много паники. Когда все утихло, он начал оседать на пол. Он тогда был почему-то в черной рубашке, вместо обычной белой концертной. Поэтому я не сразу и сообразил, что Леонид ранен.

— То есть, вы считаете, что это все-таки сделал Шолохов, но по заказу Салима? — уточнила Юлька.

— Ну а кто же еще? — продюсер поднял на нас удивительно честные глаза. Настолько честные, что даже нам было сразу понятно, что мужчина врет, или что-то недоговаривает.

— Ладно. Выдыхает Юлька и встает из-за стола. Мы с вами потом еще свяжемся, перед отправкой материала в печать, хорошо?

— Конечно, девочки! — С явным облегчением отозвался продюсер и начал провожать нас к выходу. — Но вы бы все-таки это... Аккуратнее.

Мы с Юлькой вышли из подъезда и молча разошлись по своим машинам. Признаваться себе и друг другу, что мы по сути ничего нового не узнали, совершенно не хотелось, ну кроме того, что это заказное убийство. Но сути дела это же не меняет? Или для Юльки меняет. Короче, возьму паузу, подумаю, потом ей наберу. Заодно вечером узнаю у Анжелики, может быть, есть какие-то новые подробности дела.