Последний аккорд загадки

— Ну, типа того, верно. — понурив голову отвечает Виктор.

— Значит, Шнепер и телохранители Сталькова тоже были в курсе операции? — уточняет Юлька.

— Да, в курсе. Телохранителей Леониду посоветовал взять сам Шнепер, месяца за три до операции... Он же и предложил нужные кандидатуры.

— Шикарно. А если бы Леня не полез бы тогда в драку, что бы вы делали? — спрашиваю я.

— Полез бы. Уж поверь мне. Все мартышки, не могу больше говорить, плохо мне. Домой езжайте и не высовывайтесь от греха. А то и до вас скоро доберутся...

— Да, уже начали. Юльке вон, хату кто-то взорвал. Не ты случайно, по заданию "партии", Витенька? Виктор побледнел, и на его лице мощно заходили желваки. Взгляд мужика, хоть и совершенно пьяный, внезапно стал каким-то резким и неприятным.

— Нет, не я. Но похоже, что и до вас скоро доберутся. Есть вам, куда свалить? Заграница, деревня?

— Ну, типа, деревня есть. — отзываюсь я, вспоминая наш дом в Подмосковье.

— Но ты нас, Витя, плохо знаешь, мы только во вкус вошли! Наконец-то стало интересно. Кстати, зачем ты все это нам сейчас рассказал, а в первую встречу набрехал, как сивый мерин?

— Напугать хотел. Но вы, я вижу, девки не пуганные. Ну да ваше дело, я предупредил, дальше сами думайте. О том, о чем сейчас говорили, мой вам совет — не болтайте. Никому. Может, на месяц-другой подольше проживете. А в первый раз я думал, что вас может быть "Орфей" подослал, вот и врал. Но потом все проверил и понял, что вы не опасные, просто две дуры, которым заняться больше нечем.

— Мерси-с за комплимент, сударь. Где наша не пропадала? Да, Ася? — Юлька встает и кладет Виктору руку на плечо.

— А ты, дяденька, больше так не греши. Грех это, так влюбленных в тебя дур использовать. Что жену, что Элизу. Ты хотя бы показания нормальные ментам дашь, что Лизка твоя не виновата в убийстве? Или ей теперь сидеть не за что?

— Дам, успокойся. Все, валите. Без вас тошно.

— Да, мы то свалим, ты только водилу дай нам своего. Мы же уже выпивши. А то еще раз придется приехать за машиной, а ты нам уже не очень рад. "Зачастили мы, видимо!" — максимально ядовитым тоном говорю я.

Виктор собирался нам ответить, что-то резкое и ехидное, и даже уже открыл для этого рот. Но потом передумал и молча махнул на нас рукой.

Домой нас вез уже знакомый нам парень-водитель. Мы с Юлькой сидели на заднем сидении и тихо переругивались. В основном пилила ее я, зачем она поперлась к Шолохову одна, даже не поставив меня в курс дела. Юлька, в ответ, вяло отбрехивалась и рекомендовала следить больше за собой.

Наконец, мне надоело ругаться и спорить, я закрыла глаза и попыталась восстановить всю картину событий. Значит, Сталькова не планировали убивать, он им был нужен живым. В отличие от певицы Элизы. Вот эта бедная девушка, особо никому была не нужна, даже своему любовнику Виктору. Которому сначала было совершенно все равно, убьют ли или просто ранят Элизу при задании, а потом он внезапно решает ее спасти, но только из-за беременности. Ну хоть так. А то бы подстрелил без особых сожалений. Странный народ, некоторые мужчины, конечно... Как в них так ловко уживается сначала щедрость, страсть, а потом полный пофигизм к дальнейшей жизни человека? Наигрался и все? Можно выкидывать на помойку, как ненужную игрушку? Ты же с ней спал, говорил ласковые слова, признавался в любви, скорее всего... Нет, никогда мне не будет понятно такое отношение. "Мы в ответе за тех, кого приручили" — это же правда? Или этот принцип работает только у женщин? У мужчин в этом вопросе все гораздо проще. Пока хочу, тогда люблю. Перехотел — не люблю.