Последний алхимик

— Даю вам последний шанс. Вы находитесь в запретной зоне. Вы проникли сюда при весьма подозрительных обстоятельствах, и я вынуждена просить вас следовать за мной. Если вы откажетесь, я буду вынуждена вас задержать.

— Пописай-ка лучше в окошко, — повторил Римо.

— Что за грубости с такой милой леди, — упрекнул Чиун.

— Задержите их, — приказала Консуэло.

Охранники разбились на две группы, каждая из которых зажала нарушителя в строгом соответствии с инструкцией, так что ему некуда было деться. Но почему-то оказалось, что зажали они сами себя. Консуэло Боннер быстро заморгала. Ее люди прошли подготовку в лучших полицейских школах. Она своими глазами видела их в деле. Один даже мог сломать головой доску. Все владели боевыми искусствами, а сейчас они набили себе шишек не хуже младенцев в манежике.

— Вперед! — рявкнула она. — Пустите в дело дубинки. Что угодно. Стреляйте! Уйдут!

Позабыв про строгий порядок, охранники гуртом бросились вдогонку парочке, которая с невозмутимым видом шагала по коридору.

После потасовки на ногах остались только двое, а третий признался, что не успел даже ничего почувствовать. Нарушители продолжали удаляться. Консуэло Боннер сняла очки. Она вознамерилась обратиться к старшему из нарушителей. Он по крайней мере показался ей джентльменом.

— Вы, вероятно, меня не поняли. Я только забочусь о безопасности станции.

— Ага, безопасности от расхитителей урана, — отозвался Римо.

— У вас нет доказательств. Эта станция охраняется не хуже, чем если бы этим ведал мужчина, — заявила Консуэло.

— Именно это я и хотел сказать. Здесь черт знает что творится.

— Вы что же, считаете, что мужчины работают лучше? — спросила Консуэло.

— Мы считаем, что нам, как мужчинам, не суждено иметь детей, поэтому приходится довольствоваться своими ограниченными возможностями, — пояснил Чиун.

Консуэло Боннер продолжала семенить за ними по коридору.

— Если вы не инженеры, тогда кто же вы?

— Возможно, наши интересы совпадают с вашими, — сказал Римо.

— Мы пришли восславить вашу красоту, — сказал Чиун.

Римо по-корейски заметил Чиуну, что эта женщина не из тех, кто поддается на такую бессовестную лесть. Чиун, тоже по-корейски, ответил, что Римо ведет себя как настоящий белый. Что плохого в том, чтобы доставить кому-то удовольствие ласковым словом? Чиун знает, что значит жить без благодарности. Он научился этому за все те годы, что он воспитывал Римо. Но почему должна страдать бедная женщина?

— Говорю тебе в последний раз: я не собираюсь писать, что я не белый. И что я-де тебе солгал, и что в твоих уроках было что-то такое, что сделало меня корейцем. Я белый. И всегда был белым. И всегда буду белым. И когда я стану писать летопись Синанджу...

Чиун поднял руку.

— Ты напишешь, что мы всего лишь наемные охранники, а великий Дом Синанджу, дом ассасинов всего мира, превратился в приют жалких прислужников.

— Мы спасаем страну.

— А что эта страна для тебя сделала? Чему она тебя научила? Что она такое — твоя страна? Есть тысячи стран, и будут еще тысячи. Но Синанджу была, есть и будет... если ты нас не подведешь.

— И я не намерен жениться ни на какой толстой уродине из Синанджу, — добавил Римо.

Разговор шел на корейском и напоминал пулеметный огонь. Консуэло Боннер не разобрала ни слова. Она поняла только, что они спорили. И еще она поняла, что эти двое имеют не больше отношения к ядерной физике, чем китайский бильярд. Было ясно, что восьмерым охранникам их не одолеть, а возможно, что и шестнадцати тоже.

Однако Консуэло Боннер стала начальником службы безопасности ядерной электростанции отнюдь не благодаря способности руководствоваться в своих действиях голыми подозрениями. Она знала, что женщин принято судить строже, чем мужчин. И сейчас она почти не сомневалась в том, что благодаря этим двоим ей удастся вернуть пропавшее топливо, получить за это причитающуюся ей награду и тем самым заработать еще одно очко в пользу слабого пола. Не говоря уже о существенном продвижении по служебной лестнице.

— Я знаю, кто вы, — заявила она. — Вы никакие не инженеры. Вы из одного из бесчисленных федеральных агентств, которые пытаются вернуть пропавшее топливо. Я-то думала, у нас уже все перебывали. Все это проводилось втайне, чтобы не вызвать, не дай бог, паники по поводу утечки ядерного топлива, которого достаточно для производства нескольких десятков атомных бомб. Но я могу вам помочь выйти на след.

Римо замер на месте и посмотрел на Чиуна. Чиун, все еще рассерженный, отвернулся.

— О’кей, — сказал Римо. — Только скажите, какой был правильный ответ на тот вопрос, который вы мне задали и после которого догадались, что я не атомщик? Семь? Мне почему-то кажется, что семь.

— Это формула. А зачем вам?

— Ну, вдруг меня еще кто-нибудь спросит.

Чиун медленно повернулся к молодой белой женщине, которая обещала Римо помочь ему в его поисках. Он посмотрел на ее гладкую белую кожу и элегантный костюм в стиле вестерн. Шлюха, подумал он.

— Хотела бы я знать, о чем вы сейчас думаете, — сказала Консуэло.

Чиун улыбнулся и потянул Римо за рукав.

* * *