Последний амулет Блаватской

– Вот видите, Мария, вы так хороши и умны, я думаю, что со временем разовьются все самые лучшие ваши качества. Если бы спустя год я мог попросить у вашей матушки…

Девушка стояла, потупив глаза.

– Мари! Мари! – раздался голос Жоржа.

– Жорж! – весело воскликнула Мария. Она была рада, что появление нового лица избавляет ее от необходимости объяснения.

– Я здесь. – Глаза Жоржа перебегали с Николая на Марию, словно тот хотел узнать, о чем они беседовали…

– Жорж! Мы решили сегодня вечером провести спиритический сеанс.

– Мари! Это очень сложно… без определенного настроя, способностей…

– А мы попробуем! Не отказывайтесь… Ну как? Согласны?

Жорж кивнул и смущенно улыбнулся.

– Да.

– Вот и прекрасно! – захлопала в ладоши Мария. – Оставайтесь здесь, а мне надо сейчас в дом. Поговорить с Верой.

По дороге домой Мария встретила Вощинского.

– Мне вас как раз и надо, – непреклонно заявила она.

– Я к вашим услугам, – склонился перед ней Вощинский.

– Мы решили провести спиритический сеанс.

– Кого вы имеете в виду, прекрасная Мария? Кто будет приобщаться к тайнам мира сверхъестественных духов и элементалов? – задал вопрос мужчина, слегка улыбаясь.

– Я… Жорж, Николя, думаю, будет Наталья Борисовна, надеюсь на вас, а также вашего друга месье Ламаля.

– Ламаль будет рад услужить вам…

– Скажите, Алексей Степанович, это вправду так ужасно и страшно… – Выговорив эти слова, она вздрогнула. Это движение не ускользнуло от внимания Вощинского.

Он засмеялся. При этом его вид сделался отталкивающим, как будто сквозь черты его лица проглянул облик другого человека. Вероятно, тень ужаса отразилась на лице Марии, потому что мужчина посмотрел на нее с некоторым беспокойством.

– Что-то случилось, Мария, вы выглядите такой встревоженной?

– Алексей Степанович, вы считаете меня слишком легкомысленной, чтобы задавать такие вопросы?

– Мария, – Вощинский склонился к ее руке, – я считаю вас тонкой и мудрой девушкой. Если бы вы нашли себе наставника, который смог бы направить ваш беспокойный ум в правильное русло и он обрел бы столь необходимую вам твердость и непоколебимость, чтобы вы могли противостоять тем соблазнам, которые возникнут на вашем пути.

– Не знаю… – протянула Мария… – я слишком своевольна, чтобы слушаться чьих-то указаний. Только моя бедная матушка да папенька еще имеют на меня влияние, да и то сетуют на мое своенравие…

– Тот, кто ищет истину, должен обладать крепостью духа, а своенравие здесь не лучшая подмога… Помните об этом, Мари…

– Алексей Степанович… а правду говорят, что в вашей петербургской квартире проходят разные… заседания… – Девушка то бледнела, то краснела. Ей нелегко дались эти слова. Она хотела сохранить незаинтересованность, но все же любопытство – чисто женская черта характера – взяло верх…

– Я бы не стал отвечать на этот вопрос, полагая его слишком дерзким, но вам отвечу.

Он откинул голову назад и посмотрел ей прямо в глаза.

– Что вы знаете, Мария, о таинственных искателях истины, о людях, которые ставят своей целью не оставаться на достигнутом, а идти вперед, вопреки тем бурям и грозам, которые разражаются над их головами? Для которых эта истина означает самый смысл их существования. Помните, Мари… я дал вам почитать одну книгу?

– Да… Я не все поняла, некоторые понятия были для меня слишком туманны… Астарта, Исида, братство розенкрейцеров…

– Я помогу вам разобраться во всем, Мари. Я хочу, чтобы мы пошли рука об руку на этом длинном пути… я смогу дать те знания, которых вам недостает, тогда перед вами откроется удивительный яркий мир; сначала он испугает своей необычностью, а потом заворожит, вы не сможете оторваться от него. Станете жить им…

– Я… я… не совсем понимаю, что вы хотите сказать…

Вощинский резко выдохнул.

– Узнаете позже.

– Вы придете сегодня на спиритический сеанс?

– Конечно! А сейчас я пойду встречать своего старого друга месье Ламаля.

Нужно сказать, что месье Ламаль не понравился Мари сразу. В нем было что-то неприятное, отталкивающее. В чем это состояло, она бы не смогла объяснить даже самой себе. На первый взгляд в нем ничего пугающего не было. Еще не старый – лет пятидесяти – темноволосый мужчина с черными пронзительными глазами; у него была белая кожа и холеные руки – как у женщины. Когда ему представили Марию, он остановил на ней свой взгляд, при этом его глаза как-то странно вспыхнули. Мария невольно поежилась. Она наклонила голову, сделала книксен и пролепетала по-французски, что рада видеть его в доме…

Когда она проходила мимо Вощинского и месье Ламаля, то до нее донеслись обрывки фразы: «Она слишком молода, но чувствуются скрытые возможности, поэтому…» Конец фразы она не услышала…

И вот настал вечер. Они сидели в кругу… Мария переводила взгляд с одного на другого… Жорж, Вера, тетя Аграфена Кузьминична. Наталья Борисовна…

– Мы кого-то ждем? – спросила Аграфена Кузьминична. Она была подслеповатой и глуховатой. Вдобавок у нее тряслась голова.

– Да, – сказала Мария. Она ощущала душевный подъем и вдохновение. Хотя было и страшно. Однако этот страх она в себе отчаянно глушила, уверяя себя, что это у нее просто разыгрались нервы.