Последний астронавт

ПАРМИНДЕР РАО. Наверное, я все поняла, как только увидела эти «отростки». Моя теория наверняка верна. Но я – ученый. Мы не спешим делать выводы. Нужно получить доказательства, и тогда уже делиться своими мыслями с остальными.

Переход по воде

Они не разговаривали. На это ушло бы слишком много сил. Они брели по темной воде, которая быстро поднялась им до колен. Каждый шаг давался с трудом. Дженсен подволокивала плохо разгибающуюся ногу, преодолевая сопротивление воды, проверяя прочность опоры каждый раз, когда переносила на нее свой вес. Чем дальше астронавты продвигались от берега, отростки становились все более толстыми и пухлыми. Они были твердыми, как дерево, будто самые настоящие корни. Дженсен решила, что это похоже на ходьбу по мангровому болоту. Вот только это были не мангры.

Дженсен устроила ВФ у себя за спиной, наполовину выдвинув штатив, так что фонарь создавал пятно света вокруг них. Она решила, что это поможет им двигаться увереннее, но ошиблась. Когда вода была спокойной, она просто глотала свет и ничего не возвращала. А при каждом движении, даже самом небольшом, возникали брызги и рябь, которые плясали в лучах фонарей – яркие пятна, словно стайки рыб, кишащих вокруг. Темнота, которая прежде была неумолимой, теперь нарушалась электрическим светом – и это ощущалось, как надругательство над ее абсолютом. Как будто они навязывали свое присутствие чему-то, что хотело оставаться в тени.

Такая ходьба выматывала. Дженсен уже и без того функционировала на недосыпе и понимала, что это не компенсируешь. Она чувствовала, как вес скафандра и рюкзака впивается ей в плечи. Перед уходом из «Ориона» бывший командир проглотила тубу еды, но теперь просто умирала от голода, не зная, сколько еще сможет идти. Оглянулась на товарищей. Рао выбирала дорогу осторожно, раскинув руки в стороны, чтобы удерживать равновесие. Хокинсу, похоже, было легче. Со стороны казалось, что он просто прогуливается. Впрочем, майор был на пятнадцать лет моложе астронавта Салли Дженсен. Да и в ВКС его натренировали до идеальной физической формы.

Вот только идеальная физическая форма не гарантировала от неожиданностей. Дженсен не сразу поняла, что больше не слышит плеска, с которым ее напарники расталкивали воду. Этот плеск было единственным звуком в этом жутком месте, не считая постоянного завывающего, щелкающего крика в эфире. И вот стало тихо. Майор и астробиолог, идущие чуть позади, остановились. Дженсен повернулась, сражаясь с водой, и посмотрела на Хокинса. Ее организм предательски выплеснул в мозг эндорфины, радуясь краткой передышке.

– Так дальше не пойдет, – сказал командир.

Дженсен промолчала. Она слишком запыхалась, чтобы говорить.

– Когда мы вышли, вода была нам по колено, – пояснил он.

Сейчас вода была уже им по грудь, и глубина продолжала увеличиваться. Не было никаких оснований считать, что этим все и кончится. Вскоре вода доберется до их шлемов. Космические скафандры, конечно, вполне могут быть и водолазными, и защитят астронавтов при погружении в чернильную воду, но… Дженсен понимала, что не выдержит. Не могла представить себе, что пойдет дальше под водой, блуждая в подводном царстве темноты и страха, и корнеподобных отростков.

– Наши скафандры слишком плавучие, – сказал Хокинс. – Нас скоро начнет выталкивать на поверхность. Если только мы не намерены добираться до этой твоей Структуры вплавь.

Он пристально посмотрел на бывшего командира. Как будто ожидал, что та скажет ему: да, дальше надо плыть.

– И что будем делать? – спросила Рао.

Дженсен повернулась на месте, надеясь найти хоть небольшой кусочек сухой поверхности, до которого они могли бы добраться, чтобы хотя бы отдохнуть. Ничего такого не нашлось, конечно. Они видела вокруг только воду, одну лишь воду, полную плавающими, качающимися обломками льда, который еще не весь растаял. В свете фонарей скафандра бывший командир стала искать более крупные обломки.

– Идемте, – сказала она.

Льдина, найденная Дженсен, была почти три метра в поперечнике. Большая ледяная плита, белее скафандров. Она блестела под фонарями астронавтов, тая в теплом воздухе. Самая тонкая часть оказалась почти прозрачной, с пузырьками газа – аргона или кислорода, определить было невозможно, – которые в нее вмерзли. Льдина едва не перевернулась, когда Дженсен на нее взбиралась – и на секунду ей представилось, как масса льда обрушивается на нее, придавливая под водой.