Последний бал

«Как собака воет. Полли ее поет на разрыв, хрипло, словно через боль», – мысленно возмутилась Мелисса, рискнув подойти к яхте почти вплотную. Песню, что играл Эд, Мелисса часто прокручивала в плеере, сидя на том же самом месте, на этой дикой «Кошке», в утреннем единении с океаном. Когда Элиза дошла до слов: «Господи, я отмотала свой срок, эта любовь становится моей пыткой», Мелисса громко запела, перекрывая своим меццо тихое сопрано соперницы:

– Эта любовь – мое единственное преступление. О, любимый, прошу, отпусти меня.

На яхте воцарилась тишина, Эд перестал играть. Раздались редкие хлопки, но стоило захлопать Эду, как хлопки переросли в настоящие аплодисменты. Мелисса постаралась сдержать слезы.

– Эдди, кто это? Новенькая?.. – недовольно осведомилась Элиза. «И новенькая успела отнять минуту славы», – молнией пронзила злая мысль разум Мелиссы.

– Это Мелисса, – едва слышно ответил Эд. Он не сводил пристального взгляда с Мелиссы. А та стояла неподвижно, в оцепенении, вспоминая их первую встречу, их первое свидание и первый поцелуй. Вспомнила она и как впервые оттолкнула его.

– Я рад, что ты все-таки пришла.

Мелисса кивнула, и слеза скатилась по ее бледной щеке.

– И я.

Тень, что неотступно следовала за Мелиссой Харви, коснулась тьмой ее ног, потянулась выше, обрисовав спину. «Хочешь, он станет твоим? Я могу устроить», – шепнула Тень Мелиссе на ушко. И Мелисса чуть было не сказала «да».

Глава 2. Тень

2002 год, сентябрь

Мелисса застыла возле нового пристанища – огромного особняка из серо-коричневого камня, что так выделялся на фоне соседских домов, и с грустью наблюдала за ветреным вальсом, который кружил листья возле аккуратного прудика в середине участка. Сухие листья, потерявшие сок от жаркого лета, слетали с деревьев, укрывая садовые дорожки на Перри-лэйн. Конец августа в Фэрфилде выдался довольно теплым, но уже по-осеннему красочным.

– Так и будешь столбом стоять? Возьми коробку из машины, будь добра, – недовольно бросила задумчивой Мелиссе тощая дама с треугольным лицом. Ее каштановые, посеребренные временем волосы были собраны в гладкий пучок, а на кремовом костюме из льна не виднелось ни единой морщинки.

– Хорошо, тетя Глэдис, – вяло отозвалась Мелисса, кутаясь в вязаную кофточку цвета перезрелого персика. «А тетя ли ты мне? Скорее уж внучка», – отметила про себя Мелисса, но покорно заспешила к красному пикапу с распахнутыми дверями. Ветер сорвал кленовый лист и украсил им выгоревшие на солнце волосы Мелиссы. Та лишь улыбнулась, снимая листок и вновь отдавая его ветру. Она подошла к машине со стороны багажника, вытащила из него картонную коробку с надписью «Мел».

– Хэй, тебе помочь?

Мелисса отпрянула, оставив коробку в багажнике. Она обернулась на голос и увидела за кованой оградой кудрявого паренька в кожаной куртке.

– Я тебя напугал? – спросил юноша, растягивая красиво очерченные губы в улыбке. Мелисса встретилась с ним взглядом, и его глаза невольно напомнили ей цветом небо, которое заволокло грозовыми тучами.

– Нет, все в порядке, – качнула головой Мелисса, – я справлюсь.

Парень сделал серьезное лицо и протянул руку через прутья забора.

– А я Эд. Эд Коулман.

– Мелисса Харви.

Они пожали друг другу руки и рассмеялись от нелепой напыщенности, с какой представились друг другу.

– А ты откуда? Будешь учиться в «Фэрфилд Хай»?

Мелисса поежилась и отнюдь не от ветра.