Последний барьер

Оно действительно было намного меньше всех известных мне Городищ и смотрелось бы на их фоне так же, как выглядит одномоторный спортивный самолётик рядом с аэробусом. Но, поскольку иных баз техноса поблизости не наблюдалось, местный «муравейник» не показался мне слишком уж мелким. По высоте и занимаемой площади он мог соперничать со зданием МГУ — таким, каким оно было до Катастрофы. Плюс ко всему нетипичный чёрный цвет вымахавшей над «Альтитудой» стальной аномалии придавал ей более зловещий вид, чем у остальных Городищ, похожих на циклопические свалки ржавого металлолома.

На что походило Химкинское Городище, сказать трудно. Хитросплетения чёрных, как антрацит автонов располагались в нём не хаотично, как в обычных «муравейниках», а упорядоченно. В то время как само оно не обладало симметричной формой, но это могло объясняться тем, что оно ещё не достроено. Представьте себе сначала скомканную, а потом спрессованную воронёную кольчугу: бесформенный предмет с правильной текстурой. Вот примерно на такую странную груду металла, только очень огромную, я сейчас и таращился.

Таращился недолго — считаные секунды, — после чего планировал продолжить бегство. Но было уже поздно. Сколопендре хватило моего мимолётного замешательства, чтобы перехватить инициативу в нашем с ней подводно-надводном турнире.

Последнее, что я успел заметить на Городище, это пробегающие по его поверхности молнии и перемещающиеся в свете их сполохов какие-то бесформенные объекты. А затем льдина, на которой я стоял, вдруг пришла в движение, причём двигалась она не по горизонтали, а вверх! Правда, недолго. Едва я ощутил, что некая сила выталкивает её из воды, как в шаге от меня взметнулся фонтан ледяного крошева. А вместе с ним изо льда с визгом вырвался бешено крутящийся тонкий диск. Зубцов на нём при такой скорости вращения я рассмотреть не мог, но тем не менее мгновенно опознал фрезу охотящегося за мной гидромеха.

Вернее, опознал я её тогда, когда льдина уже раскололась пополам, а сам я падал в холодную воду. До которой, к счастью, всё-таки не долетел. Изловчившись, я в последний момент оттолкнулся ногами от кренящейся опоры и нырком бросился вперёд, на соседнюю льдину. Она оказалась раза в три меньше той, на какой я только что стоял, но выбор у меня был невелик: или нырять в пучину, или схватиться за соломинку и сначала побарахтаться.

Перекувыркнувшись в полёте и не выпуская из рук «Ультимар», я упал на спину и посредством инерции вновь очутился на ногах. После чего не мешкая метнулся на центр спасительного островка, пока тот чуть не перевернулся под моим весом.

Успел. Льдина качнулась, но снова улеглась на воду. Вот только сохранять былую плавучесть она не пожелала. Расставив ноги, я контролировал её равновесие. А вот помешать её погружению не мог при всём желании, поскольку погружался в воду вместе с ней.

Залив льдину, вода вмиг дошла мне до щиколоток и начала подниматься выше. Скрыть меня с головой она не могла. Закон Архимеда в Зоне никто не отменял, и глубже, чем по колено, мне с таким балластом не утонуть. Однако перескочить на более крупную льдину я тоже не мог. У меня под ногами отсутствовала жёсткая опора, да и какой длины ноги надо иметь, чтобы высоко выпрыгнуть из полуметрового слоя воды? Мои для таких выкрутасов точно не годились, пусть я и скакал по суше не в пример большинству сталкеров резвее.

От невозможности ни подпрыгнуть, ни даже шагнуть, внутри у меня всё похолодело. И вода, в которую я погрузился, была здесь ни при чём. За годы жизни в Пятизонье я избежал тысячи аномальных и сталкерских ловушек, но удосужился попасться в обычную природную западню. Такую, какая может подстеречь вас не только в Зоне, но и за её пределами…

Поскольку я был прикован к месту, сколопендра могла быстро и легко разрезать меня пополам. Сбросив меня с прежней опоры, она опять ушла под воду и вряд ли собиралась пробыть там долго. Так и случилось. Не успел я толком осознать своё бедственное положение, как всё повторилось: моя льдина опять начала всплывать. И опять явно не сама, а с посторонней помощью.

Мысль о том, что на сей раз фреза угодит мне аккурат в промежность, встряхнула меня не хуже разряда электротока. Тут уж волей-неволей пришлось шарахаться в сторону. Неважно куда — на лёд или под лёд, — лишь бы только сохранить в целости то святое, на что намеревалась посягнуть безжалостная тварь. Насколько сохранить — другой вопрос. Как повезёт. Но пусть лучше моё достоинство отмёрзнет в холодной воде, чем будет напрочь оттяпано биомеханическим фрезеровщиком.

Когда я отшатнулся, льдина уже почти всплыла. И прежде чем она подо мной накренилась, мне удалось сделать не шаг, а два. Не бог весть какое достижение, но этого вполне хватило, чтобы не нырнуть под соседнюю льдину, а упасть на неё животом. Рванувшись затем изо всех сил по скользкой поверхности вперёд, я прокатился ещё немного и не провалился в разверзшуюся подо мной полынью. Благо моя новая опора оказалась достаточно грузоподъёмной, чтобы выдержать мой вес и не сбросить меня обратно в воду.