Последний барьер

— Дайте-ка мне «Сердце зверя», — попросил Тиберий, бегло осмотрев рассекреченный спиртовой заводик — чистенький, аккуратненький и сделанный явно с любовью. О чём также свидетельствовало имеющееся у него персональное имя, выгравированное крупными буквами на подставке: «Менделеев».

Электричество на ярусе, как и ожидалось, было отключено. Заставить аппарат функционировать мы могли лишь единственным доступным нам способом. Вопрос только, зачем нам это надо?

— Классная идея! — проворчала Динара. — И впрямь, самое время горло промочить! Воды вокруг полно. Сахар у нас тоже есть. Кто-нибудь догадался захватить дрожжи?

Взяв протянутый Мерлином артефакт-батарейку «Сердце зверя» (у Семёна таких при себе имелся целый набор — от них он подзаряжал свои истощённые после энергоёмкой работы импланты), Свистунов пропустил сарказм Арабески мимо ушей. И, немного повозившись, всё-таки реанимировал долго простоявший без дела агрегат. Об этом нам сообщил замерцавший у него на пульте монитор. Тиберий удовлетворённо кивнул и приободрился. А затем вынул из поясного чехла допотопный мобильный компьютер, какой он приобрёл на Обочине взамен утерянного им в Новосибирске мини-компа «Дока», и взялся синхронизировать его с памятью «Менделеева».

— Засевшего в этой машине электронного шпиона так никто никогда и не изгнал, — не отвлекаясь от работы, продолжил доктор прерванный на пороге квартиры рассказ. — Что только ни делали, всё без толку. Очень уж гениальный программист его создал. Помучались, головы поломали, попытались другими супервирусами его выкурить — тщетно. И в конце концов махнули на него рукой: да пускай себе живёт! Главное, производственный процесс не саботирует, и ладно. А к докладам, которые «шпион» ежедневно слал Ректору, вскоре все привыкли и стали их автоматически перенаправлять в мусорную корзину.

— Ясно теперь, зачем ты нас сюда притащил! — осенило Мерлина. В своей прошлой жизни, до Катастрофы, он сам работал директором фирмы по созданию программного обеспечения. — Решил проверить, уцелел ли этот виртуальный самогонщик, и если да, какую пользу он может нам принести? Ведь если программа обладала феноменальной живучестью и побеждала все прочие шпионские искины, стало быть, теоретически она могла не поддаться и взбунтовавшемуся Ректору! Так, Тиберий?

— Так, и даже немного больше, — подтвердил тот. — То, что шпион выжил и не перешёл на сторону Узла, мне уже совершенно очевидно. Сами можете убедиться: оборудование в полной сохранности и не воспламенилось во время пожаров. Прямо хоть сейчас бери сахар, дрожжи, воду и начинай ректификацию. Что же касается контакта с искином-отшельником, тут есть маленькая загвоздка. Вот, взгляните.

И Свистунов повернул к нам дисплей своего компа, на котором светилась надпись:

«Чтобы продолжить дискуссию на тему «Алкоголь и деградация личности», назовите, пожалуйста, пароль! Извините за недоверие. Менделеев».

— Н-да, облом, — скуксилась Динара. — Как нам угадать пароль, если наш доктор даже имени этого чокнутого самогонщика не помнит?

— «Шпион» постоянно слал доносы наверх. Поэтому вряд ли профессор доверял ему конфиденциальную информацию, — рассудил Пожарский. — А раз так, значит, здесь установлен какой-нибудь совсем простенький пароль. Чисто символический. Такой, какой наверняка даже дурак легко угадает.

— Очень даже может быть, — не стал спорить Зелёный Шприц. — Вот только где мы, скажите на милость, найдём такого сообразительного дурака?

— Дмитрий Иванович? — вдруг произнёс Чёрный Джордж, вопросительно глядя на «Менделеева». Судя по всему, к нему же сталкер и обращался.

А в следующую секунду комп доктора проиграл туш и заговорил:

— Поздравляю: вы назвали правильный пароль! Менделеев рад приветствовать вас, многоуважаемые гости профессора Грищенко! Желаете включиться в нашу дискуссию или начать новую?

В комнате возникло удивлённое молчание, и взоры всех присутствующих, а также луч Динариного фонарика обратились на Жорика. Смутившийся от столь пристального к себе внимания, наш дешифровщик нахмурился, потупился, покряхтел и, разведя руками, пробормотал в своё оправдание:

— Ну, я просто… тут подумал, что, дескать, раз Менделеев — Дмитрий Иванович, то такой-то пароль этот алкаш… этот Грищенко уж точно не забудет. Я бы, по крайней мере, не забыл. Даже спьяну. Хотя я, конечно, не профессор, но всё-таки…

— Ты — не профессор. Ты всего-навсего мой скромный гигант мысли. И ты это по праву заслужил! — расцвела в улыбке Арабеска, после чего бесцеремонно притянула Дюймового к себе за ворот комбинезона и чмокнула его в замызганную щёку. Тот смутился ещё больше, однако теперь в его глазах светилась плохо скрываемая гордость.