Последний барьер

— Ладно, чёрт с тобой, — отмахнулся от него Мерлин, после чего вновь обратился к Менделееву: — Мне необходим перечень охранного оборудования, которым Талерман обезопасил лабораторные уровни. Типы сигнализаций. Схема расстановки видеокамер и сканеров. А также данные о разведывательных наноботах, если таковые задействованы. В общем, добудь всю информацию о том, что может помешать нам добраться до яруса, на котором ты зарегистрировал повышенный энергетический фон.

— Моим агентам потребуется время, чтобы подготовить для вас такой отчёт, — предупредил «шпион». — При этом большинству из них придётся себя рассекретить. Однако ваш запрос корректен, а значит, принят к исполнению. Ожидайте результата. На это может уйти от двадцати минут до получаса. Или дольше, если вы намерены меня отвлекать.

И на экране свистуновского компа появилась индикаторная шкала, по которой мы могли отслеживать, на какой стадии находится выполнение нашего поручения.

— Внезапная активизация Менделеева наверняка вызовет у Ректора подозрения, — заметила Динара, усомнившись в правильности принятого Мерлином решения.

— Вызовет, — не стал отрицать тот. — И Ректор несомненно свяжет это с прорывом воды из заблокированного яруса. Но учитывая, сколько ещё программных сбоев породила эта авария — а она их породила, не сомневайтесь, — в их числе пробуждение «шпиона» может оказаться не самым критическим. И вполне логичным. Для вируса такого уровня в порядке вещей взяться за сбор данных, пользуясь сетевой неразберихой. И если наш Менделеев не растерял за годы бездействия чутьё и хватку…

Пожарский не договорил, поскольку в этот момент сквозь прикрытые оконные жалюзи в квартиру хлынул свет. Он ударил одновременно во все окна, но его источники не двигались. Всё ясно: это зажглось уличное освещение, а не прожектора выследивших и окруживших нас «гарантов». Случись такое, они, дабы не вспугнуть нарушителей, не стали бы врубать раньше времени в городке фонари. И раз те загорелись, значит, хозяева по-прежнему не подозревают о нашем вторжении, а просто осматривают осушенный ярус.

Мы предвидели подобный поворот событий и тем не менее переполошились. Все вскочили с мест и схватились за оружие, но быстро обуздали панику и взяли себя в руки. Я, Свистунов, Динара и Жорик без суеты рассредоточились у окон. А Мерлин достал из футляров те самые два «Фрича», какие мы уже использовали близ Рижского вокзала, и разместил их на стульях. Один — в метре от входной двери, а второй — на таком же расстоянии от внешней стены спальни.

Почему прямо не на двери и стене? Для того, чтобы артефакты не оставляли на них чересчур ярких морозных пятен. Которые выглядели бы подозрительно на инфракрасных сканерах врага, поскольку здесь, под землёй, не было снега. А так «Фричи» всего лишь равномерно обрабатывали холодом поверхность, рядом с которой располагались, и превращали её в термозащитный экран. Достаточно надёжный, чтобы он скрыл тепловое излучение наших тел.

Загруженный работой Менделеев не отреагировал на наступивший в городке день. И всё же мы прикрыли от греха подальше дверцы тумбочки, в которой стоял ректификатор. Для полной конспирации неплохо было бы спрятать в экранированный футляр и «Сердце зверя», на каком функционировал сейчас носитель программы-«шпиона». Но тогда нам пришлось бы прервать выполняемую ею задачу, так что пока с этой мерой решили повременить.

Наблюдать за подступами через полузакрытые жалюзи, да ещё не подходя близко к окнам, было неудобно. Но, во-первых, даже будь наши окна открыты, мы всё равно не разглядели бы через них многого. Видимые из квартиры Грищенко улицы не были прямыми и просматривались от силы на полсотни шагов в обе стороны. А во-вторых, Мерлин уже навострил все свои «жжёные» инстинкты, готовясь почуять врага задолго до того, как тот объявится в пределах нашей видимости.

Усевшись на пол в позу «лотоса», Семён прикрыл глаза и как будто принялся медитировать. В действительности же он всего лишь увеличил до предела чувствительность своих имплантов-сканеров. Со стороны могло казаться, что он ведёт себя безалаберно, но пользы от его «дуракаваляния» было больше, чем от нас остальных, вместе взятых. Поэтому мы все как один затаили дыхание, замерли без движения и старались не сбивать Пожарского с ментальной концентрации.

За журчанием всё ещё текущей по улицам воды прочие шумы в городке были почти не слышны. Тем более что наш вероятный противник также наверняка соблюдал тишину. Мне припомнилась охота, какую Умник учинил в Новосибирске на боевую группу Центра, завладевшую «Лототроном». Тогда на стороне Давида выступал сильный мнемотехник, сумевший натравить на чистильщиков весь технос, какой он отыскал среди тамошних сугробов. Кем был тот специалист, мы не выяснили. Но если в команде Талермана таких не один, а несколько, нам несдобровать.