Последний барьер

Коврососы — или, вернее, науськавший их мнемотехник — надумали взять нас в тиски, обрушив нам на головы стены квартиры. Вряд ли мы при этом погибли бы. Скорее всего просто оказались бы придавленными грудами пластика и заработали контузию. Что, впрочем, было бы для нас равносильно гибели. Проклятые боты не дали бы нам очухаться и обстреливали бы восемьдесят пятую до подхода своих хозяев…

…Если бы не Мерлин! Всё-таки я его недооценил. Он видел маневры врага, заметил, как боты выхватили бласторезки, и понял, что это именно они, а не другое оружие. И когда мы шарахнулись от окон и попадали на пол, Семён не последовал за нами, поскольку у него созрел иной план. Мы спасали свои шкуры, а он в это время готовил контрудар. И нанёс его практически в один миг с раздавшимися вокруг нас взрывами.

Любой сталкер-метаморф может ошарашить противника телекинетическим ударом или разбить им препятствие. А вот произвести одновременно два мощных и разнонаправленных таких удара способны, пожалуй, лишь «жжёные». Растопырив руки в стороны так, словно он решил раздвинуть стены ещё шире, Пожарский выстрелил в них синхронными энергетическими импульсами. Хотя почему «словно»? Мерлин и впрямь раздвигал или, точнее, сносил стены, нейтрализуя угрозу так, как пожарные гасят лесной пожар встречным палом.

Взрывчатка детонировала, когда Мерлин выдавил разломанные им стены наружу. Отчего те фактически оказались между невидимыми молотом и наковальней и были перемолоты в крошево. Я ощутил себя будто внутри огромного пузыря, который лопнул и разлетелся тысячами мелких брызг. Нас обдало резким порывом ветра, но иного дискомфорта мы почти не почувствовали. Заткнутые, при крике: «Бомба!», уши всех, кто лежал на полу, также не пострадали. А вот Пожарскому грохот наверняка безобидным не показался. Хотя он, как и мы, тоже избежал контузии. Во-первых, выброшенный навстречу взрывной волне поток телекинетической энергии сыграл роль шумоизолятора. А во-вторых, в крови Семёна плавало столько медицинских нанокатализаторов, что даже лишись он сознания, те вмиг привели бы его в чувство и избавили от посттравматического шока.

— За мной! Не отставать! — прокричал Мерлин, не успело ещё умолкнуть эхо от взрыва. После чего, подхватив упавший с тумбочки комп (индикатор готовности на нём был заполнен всего на три четверти), бросился в пролом, что образовался на месте стены спальни. Не повреждённый при взрыве каркас жилого комплекса не позволил обрушиться верхнему этажу. Однако растрескавшийся потолок и готовые вновь атаковать коврососы советовали нам проваливать отсюда как можно быстрее. Что мы и сделали, едва вновь очутились на ногах.

Биомех, который атаковал восемьдесят пятую с тыла, не дремал и обстрелял из бласторезки первого же выскочившего из пролома человека. И будь это не Пожарский, а кто-либо другой, даже не знаю, удалось бы ему увернуться от молниеносных плевков коврососа. Бегающему на протезах «жжёному» это также не удалось. Поэтому он просто послал навстречу врагу очередной телекинетический импульс и вернул гелевые струи тому, кто их в него метнул.

Расстояние и обтекаемая форма твари не позволили Семёну с ходу разнести её на куски, как до этого он разнёс стены. Но сгенерированная метаморфом ударная волна помяла коврососу корпус, оторвала одно колесо и разворотила консоль бласторезки. Вдобавок отражённый Мерлином гель облепил монстра так, словно он только что продрался через толстую красную паутину.

Схлопотав телекинетическую затрещину, бот не утратил своего боевого настроя и снова попробовал взять нас на прицел. Безуспешно. Этому мешала погнутая консоль, отчего собственное орудие было теперь направлено ему в корпус подобно тому, как пистолет самоубийцы нацелен ему в висок. Обычный механоид удрал бы в этом случае с поля боя — и дело с концом. Но наш ведомый мнемотехником противник тут же переквалифицировался в камикадзе и попёр на нас, что называется, грудью. И не просто попёр, а при этом обливал себя из бласторезки остатками геля.

Намерения коврососа и его дрессировщика были очевидны и предсказуемы. Завидев катящуюся к нам перепачканную красной гадостью, измятую стальную дрянь, мы открыли по ней огонь изо всех стволов. И, разнеся вдребезги передние колёса, окончательно остановили её в десяти шагах от пролома. После чего по команде «жжёного» шарахнулись за угол комплекса, поскольку растративший много сил Семён не мог в данный момент оградить нас от взрыва энергетическим щитом.

«Застрелился ультразвуком», — так пришлось бы написать в некрологе этого коврососа, потребуй вдруг Талерман от своего мнемотехника таковой. Облепленный взрывчаткой монстр активировал акустический детонатор и разлетелся на куски, повыбивав в квартале последние уцелевшие стёкла. А вслед за этим взрывом сразу грянул другой, разразившийся уже внутри восемьдесят пятой. Это собрат самоуничтожившегося биомеха выстрелил через другой пролом в квартиру, надеясь успеть застать нас там.