Последний "бизнес"

Но и на звездах, вероятно, есть пятна, раз они есть на Солнце. Таким пятном у Коли Маленького был его второй разряд, единственный второй разряд в бригаде. А Илья Куклев, например, имел даже пятый, высший у токарей, разряд. В сочетании с тремя крупными рационализаторскими предложениями и постом заместителя председателя комиссии по смотру технической грамотности молодых рабочих такой разряд уже принес бы Куклеву славу отнюдь не меньшую, чем у других членов бригады Вехова. Но ведь, кроме того, медлительный и на вид неуклюжий Илья был второй боксерской перчаткой завода, а по мнению ребят из его бригады - даже первой!

При всем том, как убежденно рассуждал Коля Маленький, разве нет у Куклева недостатков? Есть, а как же? И у Бориса Нискина они тоже есть. А у Василия Тарана их, пожалуй, даже больше, чем достоинств. Не говоря уже о шестом члене бригады - Степе Шарунине, у того вообще нет никаких достоинств, кроме разве одного: удивительной способности первым узнавать самые потрясающие новости, а также слухи и сплетни и держать, таким образом, бригаду в курсе всех последних событий.

Наконец, даже у самого Николая Вехова, их бригадира, тоже, если присмотреться как следует, недостатки, наверное, обнаружатся. Посему Коля Маленький с неизменным хладнокровием относился к своему второму разряду, хотя во всем другом он был человеком с крайне беспокойным нравом. Когда же речь заходила о космосе, как, например, сейчас, в этот обеденный перерыв, Коля Маленький начинал горячиться уже не на шутку.

– Какие там американцы! - возбужденно воскликнул он, когда Борис Нискин упомянул о запущенных ими спутниках. Тоже мне! Чтоб вы знали, вокруг Марса искусственные спутники летают! Понятно?

– Ты что, спятил? - изумился Борис.

А Таран с сочувственной издевкой добавил:

– Милый, ты бы в поликлинику сходил, что ли.

– А-а, в поликлинику? Ну, глядите!

Коля Маленький с торжеством вытянул из кармана смятую "Комсомолку", развернул ее и ткнул пальцем.

– Вот! Пишет доктор физико-математических наук. Так и называется: "Искусственные спутники Марса". Фебос и Деймос. Это в переводе - Страх и Ужас. Видали, что делается?

Все склонились над газетой. А Коля Маленький принялся читать вслух, захлебываясь от волнения и путая строчки.

– Да-а... - произнес, наконец, Василий Таран. - Это же надо! Голова идет кругом, как подумаешь.

– Надо иметь крепкую голову, - язвительно ответил Коля Маленький и важно объявил: - Я лично тоже решил понаблюдать за этими спутниками. Вот только где у нас в городе телескоп, а? Кто знает?

При этих словах Николай сразу пришел в себя.

Еще не хватало, чтобы Коля Маленький занялся астрономией!

– Ты за собой лучше понаблюдай, - строго сказал он. Здесь, кстати, и без телескопа все видно. Последний раз предупреждаю: или ты сдашь, наконец, на третий разряд, или выкинем из бригады.

При этих словах лицо Коли Маленького приобрело вдруг выражение полнейшего равнодушия, и только в глубине глаз, как свет в дверной щелке, затаилось лукавство.

– Что значит "выкинем"? - невинным тоном возразил он. Это, знаете, проще всего. А людей воспитывать надо, убеждением действовать.

Борис Нискин возмущенно блеснул очками.

– Это уже чистая демагогия, вот что!

– Еще какая! - подхватил Таран. - Сам иногда этим грешу... Видал, но такого!..

Он с Колей Маленьким - два остряка и задиры - не упускали случая поддеть друг друга.

– Мы когда-нибудь в столовку пойдем? - не вытерпел Илья.

– Идем, - откликнулся Николай. - Вот только Степка Шарунин куда-то потерялся.

Наконец появился и Шарунин, щуплый паренек в замасленной серой рубашке. Степка был чем-то явно взволнован.

– Слыхали новость? - возбужденно спросил он. - Жуков Валька говорил. Ух, что будет!..

– Вот это новость! - весело отозвался Коля Маленький. Самого Вальку Жукова удалось послушать! Секретаря комитета комсомола! Надо же, такое счастье.

– И что теперь только будет? - подхватил Таран.

Степа Шарунин обиделся.

– Я могу и не рассказывать.

– Ладно, пошли уж, - скомандовал Николай.

Ребята гурьбой направились к выходу из цеха.

Очутившись во дворе, все невольно зажмурились: в глаза ударили нестерпимо яркие солнечные лучи.

Здесь было еще жарче, чем в цехе, только легкий ветер со стороны моря приятно обдувал разгоряченные лица.

По тенистой аллее заводского сада, над которой смыкались ветви могучих акаций и кленов, вышли к низкому зданию столовой.

Коля Маленький быстро встал в очередь в кассу, Таран и Куклев, взяв подносы, - в другую очередь, за оплаченными уже порциями, а Николай, Борис Нискин и Степа Шарунин направились занимать столик на шестерых.

Через десять минут вся бригада уже с аппетитом уплетала обед, и, только Степа, упиваясь всеобщим вниманием, рассказывал:

– Значит, на весь завод - дружина. Конечно, добровольная. Со штабом. Порядок охранять на улицах...

К его рассказу прислушивались обедавшие вокруг рабочие.

– И это по всей стране, во всех городах, - не то с удивлением, не то с опаской продолжал Степа. - Теперь и до нас докатилось.

Илья Куклев одобрительно кивнул головой.

– Давно пора. В газетах уж сколько об этом пишут.