Последний бой

— Прости, неуместная формулировка. Но, возможно, об этом говорилось в каких-нибудь старинных источниках. А потом землетрясение всё перевернуло. В наше время, наверняка, кто-то уже искал клад, но, обнаружив, что всё наоборот, решил, что пираты смотрели на скалу с воды. Естественно, он полез в левую пещеру. И, само собой, ничего не нашёл. Скорее всего, таких умников было немало, и все решили, что сокровища лишь выдумка. А спецагент Стам как-то узнала, что с тех пор могли быть толчки, и начала усердно копаться в истории. И что-то там нарыла, что укрепило её убеждённость в реальности клада. А мы стали её глазами. Именно её, а не Дианы Стоунз. Или Мадлен Строк. А толчки наверняка были. Овраг — это трещина в скальном основании острова. И колодец — их последствие. Скала треснула, потом трещина заросла грунтом, а теперь дождевые воды её частично размыли. Только вот, причём тут отлив? И вообще, почему она так странно себя вела на задержании? У неё не могло быть пистолета. Ни как у несчастной наследницы, ни как у безумной искательницы сокровищ. Даже, если бы она шла туда в качестве федерала, Гатовские головорезы должны были её обыскать. Чтобы отобрать телефон и бумажник. Или кошелёк? Или как это у вас, женщин, называется? Но оружие у неё было. Несрастуха какая-то…

— Не-сра-сту-у-у-ха!!! — растягивая гласные завопила партнёрша, залилась смехом и, вскарабкавшись на диван на четвереньках, принялась лупить ладонью по спинке. — Я не могу! Ник, ты такой забавный! Ну, иди сюда, что ты носишься, словно закон Архимеда открыл? — она допила остатки своего вина, уже совершенно не морщась, но плотно закусить не забыла. А Ник уже не мог остановиться:

— Я не вижу другого объяснения, кроме того, что она сама умыкнула его у бандитов, когда те её тискали. Значит, она в самом деле высококлассный профессионал. Сделать такое незаметно — это мастерство. Почему же этот бородатый её так легко подсёк? Почему она так неуклюже падала, что чуть не запустила топором в светильник? Если… Если только, так и не было задумано! Она разбивает лампочку, становится темно, начинается неразбериха, переполох, паника, а она, под шумок, тихо сматывается за сокровищами, пока никто не видит. Да нет, там же никаких проходов в соседнюю пещеру не было. Даже пустота за щелью, где застрял Хэйнеманн — тупик. Туда можно попасть только под водой. И, я думаю, глубоко под водой, куда просто так не поднырнёшь. Вот если бы у неё был акваланг… На подлодке их могли держать, но туда незаметно не пройдёшь, даже в темноте. Правда, кто-то мог ждать её с аквалангом под водой. В потёмках наверняка началась бы перестрелка, она могла сымитировать своё ранение, может даже кровь себе пустить, упасть в воду и утонуть. А сообщник с самого начала сидел на дне, со вторым аквалангом. Когда увидел, что свет наверху погас, всплыл и на полпути её встретил. Дал подышать, потом помог надеть снаряжение, и они вдвоём спокойно ушли бы по глубине во вторую пещеру. Через какие-нибудь подводные щели. Могли бы даже продовольствие с собой взять, и сидеть там сколько угодно, добывая свои клады. И понятно, зачем ждать отлива: чтобы потом было объяснение пропажи её тела. Отлив унёс в море, а там глубоководные хищники быстро всё уничтожили. И даже на субмарине ничего не найти. Умно. Через некоторое время поиски прекратятся, все уйдут, а Ханна с сообщником выберутся на берег с ценным грузом. Бюро объявит её пропавшей без вести, или геройски погибшей на задании, а она начнёт новую жизнь с новым богатством и под новым именем. Что у неё, кстати, неплохо получается. Если куш серьёзный, могла и рискнуть. Но откуда взялся подельник?… Лохматый!

— Лохматый? — очень странным тоном спросила Сильвия. Теперь она уже сидела на диване на коленках, положив подбородок на спинку. И смотрела на напарника тоже очень странно. Застёжка-молния на правом плече разошлась почти наполовину.