Последний бой Йони

Встреча у министра обороны состоялась ближе к вечеру того же дня, в четверг. У него в кабинете собрались, кроме Гура, Адама, Пеледа и Шомрона, также и другие командиры: Эхуд Барак, Янош Бен-Галь, майор Идо из авиации. Бени Пелед настаивал на высадке самолетов с солдатами на летном поле в Энтеббе. Кути представил центральную идею ночной высадки отряда освободителей, который нанесет удар по террористам и эвакуирует заложников на самолетах. Дан Шомрон, со своей стороны, объяснил министру в общих чертах план захвата аэродрома, намеченный им прошлой ночью на совещании в Офицерской школе, с учетом замечаний по этому вопросу, сделанных во время «коктейля планов». Представители авиации сказали, что можно будет дозаправиться там же, в Энтеббе, используя насос, который возьмет с собой израильский отряд, но они предпочли бы, чтобы в случае неблагоприятного стечения обстоятельств была и промежуточная остановка для заправки. Говорилось о том, что последний срок операции — до истечения ультиматума террористов — это исход субботы[21].

Начальник Генштаба полагал, что оперативные идеи не проработаны, и в тот момент находил их слишком рискованными. Кроме того, ему недоставало разведывательных данных, без которых он не был готов к утверждению какого-либо плана. Гур сказал, что окончательно свое мнение об услышанном он выскажет позднее. «Единственный, кто в этот момент твердо стоял на земле — и неудивительно, поскольку на нем лежала вся ответственность, — был начальник Генштаба Мота Гур. На этой стадии план плавал в таком информационном тумане, что ни один ответственный человек не посмел бы его утвердить»[22]. Ввиду энергичной поддержки Екутиэлем Адамом и министром обороны идеи военного решения решено было начать подготовку в этом направлении. Шомрон был назначен командующим наземными вооруженными силами предполагаемой операции.

Почти все офицеры покинули кабинет министра обороны. Кроме Переса, там остались лишь Мота, Кути и Бени Пелед. Мота выразил теперь свое мнение более открыто и сказал, что при отсутствии элементарных разведывательных данных план этот совершенно фантастичен и, главное, — практически невыполним[23]. Кроме того, прибавил Гур, сомнительно, что можно будет провести операцию через два дня, на исходе субботы, до истечения срока ультиматума. «Тут вмешался Кути, — пишет Перес, — и предложил начать подробную разработку, организовать отряд, тренировать его и, произвести общие маневры, исходя из того, что операцию можно безо всякого вреда отменить. Никто не возражал»[24].

Выйдя из кабинета министра обороны, Екутиэль Адам приказал участвующим в деле офицерам начать подготовку безотлагательно. Нет надобности в задержке для получения обычных разрешений, сказал Адам. Идем вперед, пока не получим приказа остановиться. Адам снова проявил характерное для него и в два предыдущих дня стремление — попытаться разработать какую-либо военную операцию. С того момента во вторник, когда он получил приказ начальника Генштаба выяснить, какие существуют возможности, Екутиэль Адам был постоянно в действии. «Кто проталкивал изо всех сил операцию, так это Кути, — свидетельствует полковник Шай, — именно он пытался, несмотря ни на что, найти реальные решения. Кути был двигателем происходящего — это несомненно». (То же утверждает и начальник военной разведки генерал-майор Шломо Газит: «Екутиэль Адам был главным двигателем, требуя не уступать, продолжать разработку, сделать все, чтобы осуществить операцию».)[25]

В пять часов дня состоялось совещание в канцелярии главы правительства Рабина с участием министра обороны, начальника Генштаба, начальника военной разведки и главы Мосада. Мота Гур выразил свое мнение: план, в том виде, как он представлен, — нереален, и потому он не может его рекомендовать. «В тот час, в четверг после полудня, дело казалось далеким сном», — пишут Бен-Порат, Хабер и Шиф[26].