Последний бой Йони

Для этой цели Алик взял с собой Илана, и они пошли к взлетно-посадочной полосе. Вдруг рядом с ними раздался выстрел с верхушки контрольной башни, и они прижались к стене. Пройдя еще несколько шагов, они встретили у башни Дана Шомрона и в ответ на его вопрос объяснили, куда идут. Алик и Илан шли сейчас к той самой полосе, по которой всего минут двадцать тому назад, после стычки с угандийскими часовыми, мчались в противоположном направлении. Они просили по рации у КП предупредить бойцов Голани, охранявших самолет, о своем приближении, чтобы те ненароком не открыли по ним огонь. Шли осторожно — оружие на взводе, чувства обострены, — опасаясь, что из высокой травы вдруг выскочит черный солдат. По дороге Алик рассказал своему напарнику, что Йони ранен в грудь.

Проходя мимо места первой стычки, они заметили на полосе тело одного из часовых. А вскоре дошли до самолета, где встретились с бойцами Голани, расположившимися вокруг «геркулеса». Шестнадцать солдат и офицеров Голани служили резервной силой и должны были помочь в эвакуации освобожденных заложников. Сказав пилоту, чтобы он подъехал поближе, Алик и Илан, не задерживаясь, зашагали к терминалу.

К тому времени, как они вернулись к зданию, Йони уже отправили оттуда. Давид успел перевязать ему раны: на спину и грудь в местах поражения наложил вазелиновые бинты, а сверху — бинты из индивидуального пакета первой помощи, в основном чтобы обозначить пораженные места врачам, которые будут заниматься Йони в самолете. Без санитара, которого Йони в Лоде вывел из состава участников операции, у Давида не было возможности сделать что-либо еще. Он предпочел побыстрее отправить Йони туда, где существовал хоть какой-то, пусть ничтожный, шанс спасти ему жизнь.

Но кровь непрерывно вытекала из артерий, а с ней уходила и жизнь Йони, которая уже едва теплилась в нем. Давид и Арнон погрузили Йони на носилки, «и тут к нему вернулось сознание… видимо, проснулись солдатские рефлексы. Кругом слышалась стрельба, было шумно, и у Йони возникло нечто вроде реакции на команду „встать“»[91].

Шауль, выйдя из своего бронетранспортера, пешком прошел на площадку. Он хотел помочь в организации отправки заложников и бойцов и увидел, как на площадке занимаются Йони. Дани Даган, который просил Шауля по возможности выяснить, в каком состоянии Йони, получил неверную информацию, что у Йони «средняя степень ранения».

Давид попросил Шауля позвать кого-нибудь из сидящих в джипах на отвлекающей огневой позиции, чтобы они отправили Йони. Тут уже стали собираться заложники, желающие влезть в тот же джип и ехать к самолету. После перепалки джип высвободили у заложников и погрузили туда Йони. Рами, командир отвлекающей огневой позиции, повел джип к самолету. Сам Давид не мог сопровождать Йони, поскольку должен был заняться другими ранеными, а санитара, как известно, у него не было. Поездка в джипе была совсем короткой. Рами слышал, как Йони бормотал что-то невнятное.

Врачебная бригада четвертого самолета расположилась на полосах метрах в пятидесяти от самолета. Подготовку к приему раненых произвели спешно, с момента когда «геркулес» остановился и был спущен задний трап. Бригада заметила приближающийся джип, он проехал мимо и остановился у входа в самолет. Реанимационное звено, состоящее из двух врачей и фельдшера, сорвалось с места, медики подбежали к трапу самолета и тотчас занялись привезенным раненым. Автоматически произвели необходимые при реанимации действия: искусственное дыхание и массаж сердца, причем портупея Йони все еще висела у него на плече. Доктор Эран, командир медицинского персонала самолета, поспешил к ним. Подойдя, увидел, что раненый — Йони, и констатировал его физическое состояние — почти полную потерю крови.

Центральная установка по переливанию крови была наготове, кровь из пластиковых пакетов полилась под давлением внутрь, но все было напрасно: Йони был уже за пределами той черты, откуда можно вернуться. Два реанимационных врача взглянули друг на друга, понимая, что надежды нет.

— Тут ничего не поделаешь, — сказал один из них Эрану.

— Продолжайте, это Йони! — ответил Эран.