Последний бой. Кто освободил Прагу?

Когда штабс-капитан Эмиль Майвальд, посланный от имени ЧНР представлять интересы этой новой власти в студии чешского радио, около полудня седьмого мая 1945 также получил власовский ультиматум, а практически одновременно с этим сообщение о том, что члены ЧНР «собираются это обсудить, возможно и с командованием РОА», то быстро понял, что это может значить в смысле времени, поэтому инсценировал неожиданное отсутствие связи с вышестоящими органами и решил хоть как-то самостоятельно помочь развитию ситуации в нужном направлении. Его плану на руку был и тот факт, что резиденция Чешской Народной рады седьмого мая утром вынужденно и спешно переместилась в канцелярии Статистического контроля на Бартоломейскую улицу, видимо, поближе к хорошо охраняемому штабу «Бартош», так как из здания банка на Долгом проспекте, где это «чешское революционное правительство» заседало ранее, повстанцы были выбиты германскими силами порядка. То есть версия об отсутствии у радиоузла телефонной связи с Радой выглядела на тот момент вполне правдоподобно. В результате в эфир пражской радиостанции вышло сначала нечто следующее: «Председатель Чешской Народной рады и его соратники сегодня соберутся в главном штабе генерала Власова…» — этим крайне осторожным сообщением Майвальд, по его собственному расчету, хотел хоть как-то показать власовцам некое подобие выполнения их требований. К тому же в этом не было, с его точки зрения, как раз никакой лжи – так как именно эту же приблизительно информацию он в действительности и получил от собственного руководства, ее он лишь просто несколько перефразировал, делая более приемлемой для союзников на баррикадах – солдат и офицеров РОА.

Буквально через пару минут после выхода этого сообщения Майвальда в эфир в радиостудии появился подполковник Скленарж как раз с тем текстом, который требовали на четырех языках высылать в эфир представители штаба Буняченко. Но никаких конкретных распоряжений по этому поводу ни от кого из руководящих органов восстания пока не поступало, офицеры в штабе «Бартош» требовали от командования немедленных действий, а генералы в ответ лишь молча пожимали плечами. Прямую телефонную связь с ЧНР решительному штабс-капитану пока что удавалось успешно саботировать, благодаря этому еще до часу дня седьмого мая радио повстанцев на чешском и немецком языках уже передавало вот это, сильно «смягченное» обращение: «…Победная армия генерала Власова совместно с отрядами чешского движения Сопротивления при наступлении на Прагу захватывает в плен сдающиеся германские части!.. Защитники Праги, продолжайте сражаться!..» Несмотря на то что Майвальд на собственный страх и риск безусловно старался действовать, как говорится, во благо, ситуацию и он до конца явно совсем не понимал, и, соответственно, реакция на его поступки была отрицательной как у одной, так и у другой стороны.

В штабе Буняченко царило негодование не столько из-за изменения содержания, хотя и из-за этого тоже, сколько из-за отсутствия так необходимой и требуемой с самого начало передачи всего этого на русском и английском языках – для собственного личного состава на улицах Праги, который, в отличие от своих высших командиров, действительно самоотверженно и горячо принял на себя «миссию помощи братьям славянам» и, что самое главное, для западных союзников и «мировой общественности», ради внимания которых, собственно, вся эта крайне рискованная эпопея с походом в Прагу в конечном счете и была задумана. Причем, в соответствии с требованиями командования РОА, передачи эти должны были быть постоянно повторяемыми в эфире, чего не происходило совсем.