Последний бой Михаила Прохорова

Стоит ли русским каким-то образом «болеть» за Прохорова в его неравной схватке с господами «англосаксами»? Однозначно нет. Мы являемся свидетелями столкновения двух космополитических субкультур. Одна – старая, «мундоминативная», является плодом культурного синтеза и отбора, который шел на протяжении нескольких столетий. Другая – новая, которую пытался «переплавить» в своем котле Михаил Прохоров, – возникла, по большей части, в течение последних двадцати лет преимущественно на территории РФ.

Но на кону у Прохорова русские национальные интересы никогда не стояли. Речь идет только о том, под чьей эгидой будет вестись глобализация – будут ли в ней верховодить «старые» или «новые» деньги. Этот тайм «папуасы» проиграли. Но даже если бы они и выиграли, их победа не стала бы победой русских национальных интересов. Прохоров не тянет на представителя не только русской, но и даже страновой, российской элиты, ибо он является убежденным «гражданином мира». Просто Прохоров хочет участвовать в глобализации с поправкой на свои и своего мелкотравчатого сообщества интересы. Будущее русского народа в этих интересах не прописано. XXI век – это век конца национальных государств, век «большой рубки» за национальные ресурсы, которая еще впереди.

Кто бы ни победил в схватке «старых» и «новых», интернационализация ресурсов уже на горизонте. Мадам Олбрайт считает, что обогревать «неконкурентоспособных» гиперборейских туземцев есть неоправданная роскошь. Но это пока «теоретически». Тот же режим, что вскормил «плейбоя» Прохорова, вот уже 16 лет продолжает выкашивать этих туземцев миллионами, причем вполне «практически». Так что я, право, не знаю, что лучше – шило или мыло. Даже гадать не буду. По-моему, русским просто надо озаботиться созданием своей собственной национальной элиты и своих же собственных «сетевых структур». Выжидать, когда мадам Олбрайт к нам смягчится или когда господин Прохоров «культурно эволюционирует» в нужном нам направлении, по-моему, – напрасный труд.

...

Игорь Игнатов

WHO IS MR. PROKHOROV?

3 мая 1965 года в городе Сан-Маркос, что расположен в самом центре Латинской Америки – густонаселенном Сальвадоре, произошло опустошительное землетрясение, приведшее к многочисленным разрушениям и человеческим жертвам. В этот же день на другом конце света в Москве родился Михаил Прохоров, чье личное состояние на конец 2008 года будет грубо оценено в половину ВВП этого небольшого государства. Время рождения для будущего российского олигарха как нельзя подходящее – через 20 лет генеральный секретарь Горбачев объявит курс на перестройку и «новое мышление», а через 25 лет правила игры поменяются окончательно. «Удачливым» игроком на новом поле должен был стать тот, кто еще не успел закостенеть в старой системе координат, однако обладал знаниями, опытом или, что даже более важно, значительными амбициями для участия в «большой гонке».

Не спекулируя на теме врожденных амбиций и предпринимательского опыта, полученного к началу 1990-х годов, стоит отметить, что к тому моменту, когда над Кремлем впервые за долгие годы поднялся российский триколор, Прохоров уже обладал определенным запасом знаний в области финансов. В получении этих знаний важную роль сыграло его происхождение.

...

Дмитрий Прохоров, отец бизнесмена, долгое время работал заведующим лабораторией Главного управления профессионального образования, начальником Управления международных связей Госкомспорта СССР

Мать, Тамара Прохорова, – заведующая кафедрой полимеров в Московском институте химических материалов.

Во всех биографиях Прохорова фигурирует факт окончания английской спецшколы № 21 в Москве. Стоит полагать, как самому будущему «олигарху», так и его семье пришлось приложить к этому немало усилий, учитывая огромное количество номенклатурных кандидатов на обучение в подобных престижных заведениях. Эту же школу окончил и другой активный участник политической жизни страны – Георгий Боос, ставший впоследствии помимо прочего губернатором Калининградской области. Однако, по крайней мере с точки зрения доступных биографических данных, Прохоров не принадлежал к советской «золотой молодежи» в ее традиционном понимании. После школы он не пополнил ряды будущих дипломатических работников, а поступил в весьма престижный, но требующий определенного отношения к учебе Московский финансовый институт. Хотя и с прицелом на дальнейшую международную карьеру – на факультет международных экономических отношений.