Последний бой наемника

Справедливость, закон… И раньше Васнецову приходилось размышлять на эти тяжелые, не всегда поддающиеся простому объяснению темы. Когда Васнецов воевал в Абхазии, произошла следующая история. Там тогда много всякого народу воевало. «Он хату покинул, пошел воевать, чтоб землю в Абхазии абхазам отдать» – так не слишком изящно начиналась одна журнальная публикация тех лет. Одним словом, абхазы были стороной страдающей, а грузины зарекомендовали себя злобными, жестокими оккупантами. Может, на самом деле это и не совсем так было, но о том одному богу судить. Одно точно – простым абхазам несладко пришлось… На защиту скромных землепашцев выдвинулись и казаки со всей России, и «солдаты удачи», а также чеченский батальон, на российских базах ГРУ и ВДВ натасканный. К слову сказать, командовал чеченцами Черный Шамиль, тот, что и по сей день в международном розыске за теракты в российских городах. Васнецов попал в Абхазию вроде как без всякого официального приказа. Точнее, приказ был, но… очень «негромкий». Командовал Василий малочисленным подразделением из младших офицеров, прапорщиков и сержантов. Никаких казаков в рубахах навыпуск, никаких чеченцев. Помимо прочего обучал Васнецов и абхазских повстанцев тактике и практике партизанской войны. Именно такие подразделения, истинными профи укомплектованные, и решили военную проблему. И вот уже в последние дни это все и случилось… В подразделение десантников пришел старый абхаз. Вызвал на разговор командира, то есть Васнецова. Говорили один на один, без лишних ушей. Грязная история получилась: сержант из отряда Васнецова и двое казаков изнасиловали младшую дочь старика. Пригрозили, что если расскажет кому, всю семью расстреляют. Всю ночь «веселились». Ничего обещать старику Васнецов не стал, ни слова своим не говоря, отправился к казачьему атаману. И опять же говорил с ним один на один.

– Судить-рядить предлагаешь? – выслушав Васнецова, вскинул брови атаман.

Потом Васнецов узнал, что в атаманы тот шагнул из районных прокуроров. Не поладил с местными властями – и в казаки.

– Если сейчас это все спустить… То кем мы будем, атаман? – прямо спросил казачьего лидера Васнецов. – Вот мы вроде защищать сюда пришли. В том числе старика этого и дочерей его. Добровольно, кстати говоря, без всякого приказа. И что теперь? Насильники, убийцы мы теперь. Все, атаман, все будем, если в случае этом не разберемся и точку не поставим.

– Разбираться-судить ты будешь? – неласково дернул усами бывший прокурор.

– Я, – ответил Васнецов. Коротко, негромко и твердо.

– Лих ты. В самом деле, десанту сам черт не брат, – продолжил в том же тоне атаман.

– Черт мне не брат.

– Ладно, гвардеец, – хлопнув по плечу Васнецова, произнес атаман. – Мои люди – это мои люди. И наказание им будет наше, казацкое. А со своим сержантом делай что хочешь.

Судить-рядить атаман обучался на юрфаке Ростовского университета, потому «следствие» провел быстро и грамотно. Правду сказал старик. Всех троих узнала его восемнадцатилетняя дочь. Стоят трое – сержант и двое казаков. Одному казаку лет тридцать пять, из бывших сельских механизаторов, второй совсем юный, призывного возраста, из недоучившихся студентов. Казачки подрагивают, зуб на зуб у обоих не попадает. Сержант держится, но и ему худо.

– Мужики! – застонал бывший механизатор, как услышал приговор, атаманом вынесенный. – Мы ж свои! Ну попутал бес… Свои же мы!

Ничего не ответили ни атаман, ни казаки. Суров приговор был – по триста плетей каждому. Но это казакам. А сержанту наказание Васнецов должен был придумать. А наказание здесь лишь одно может быть. Сержант, однако, ждать не стал. Сбил с ног замешкавшегося казачка-конвоира и рванул зайцем прямо в лес. Догонять, тем более в спину палить Васнецов не стал. Долго сержант не пробегает.

Четверо казаков закатали рукава, взялись за плети… А когда остановились, механизатор и студент уже не дышали. А сержант в тот же день на вражеской мине-ловушке в лесу подорвался.

Через три года атаман погибнет в Чечне, отряд его распадется. Кто по контракту в армию отправится, кто бандитские ряды пополнит… Но тогда в Абхазии он, Васнецов, и бывший прокурор четко провели границу. Здесь МЫ, а здесь ОНИ. И МЫ не ОНИ и ИМИ никогда не станем.

Вот и сейчас Васнецов ходил вдоль этой границы, и времени на размышления было у него немного. Вновь «свои» в одно мгновение превратились в «чужих», а «чужие», точнее – «чужой» должен был на какое-то время стать «своим».

Может, конечно, Васнецов ошибается. Вовсе не к Голубеву рванул Ландскнехт, а к иным, неизвестным Васнецову, верным людям. Тем не менее начнет он поиски именно с Голубева. Времени у Василия было немного, поэтому он решил просто позвонить на квартиру подполковника. Ландскнехт не побоялся выйти против него в открытую, не побоится и Васнецов.