Последний бой (СИ)

— После заката есть вредно. Пища плохо усваивается. В основном переходит в жир, или вообще не переваривается. Я, например, больше не хочу толстеть.

— Это как понимать? Ты уже толстела? Или уже хотела?

— Я хотела бы уменьшить вес за счёт обхвата талии.

— По-моему, ты не такая уж и толстая. — он подошёл к ней вплотную. — Да и не тяжёлая. — Сильвия удивлённо посмотрела на напарника, но было поздно. Ник наклонился и подхватил её на руки. Женщина взвизгнула, но обвила руки вокруг его шеи. На какой-то миг их взгляды встретились на расстоянии в несколько дюймов, и Сильвия быстро метнула зрачки влево. Ник тут же проследил направление. На дереве за калиткой, в гуще ветвей сидел соседский мальчишка. Поняв, что обнаружен, Дилан стал быстро спускаться. «Художник Бётшери» мягко опустил «жену» на траву и поспешил к наружному забор. Когда он оказался на улице, мальчик только спрыгивал с нижней ветки.

— Здорово, Дилан! Я — Ник. — Юный сосед смущённо глядел себе под ноги и не спешил пожать протянутую руку. — Не стесняйся, я просто хочу представиться. Хоть мы здесь совсем ненадолго, негоже полностью игнорировать соседей. С твоей мамой мы уже поговорили утром. А ты, видимо, в школе был?

— Угу…

— Что-то долго вас не отпускали сегодня.

— Во-во! — сразу оживился ученик. — В субботу — шесть уроков! Не кисло, да? Совсем оборзели! И ладно бы, физкультура там какая-нибудь, или музыка… А то, все — с домашками. Шесть домашних работ за день. Я чего им, йога с восьми лет?!

— Да, брат, не завидую я тебе. Это ж сколько сидеть за уроками придётся, все выходные?

— Да не, — махнул рукой Дилан, — я уже всё сделал. Какая радость гулять, если потом домашние работы писать. После обеда часок помучался,… ну, полтора. Сочинение это, дурацкое, в основном писал. Фигня, конечно, получилась, но и пусть! В следующий раз не будут столько задавать.

— А мама-то не ругает за фиговые сочинения?

— Вообще-то ругает… Но я же не писатель. За грамотность «Би» поставят, уже здорово.

Либо миссис Пенн не придавала большого значения учебным успехам отпрыска, либо вообще была очень мягкой воспитательницей, либо сыну всё давалось легко и непринуждённо. Во всяком случае, Ник не смог бы сделать шесть «домашек» за час. И даже за полтора. Тем более сочинение написать. Впрочем, это не его дело. Сыщик решил сменить тему.

— Слушай. Дилан. А ты в лес часто ходишь?

— Сейчас нет. Во время каникул, когда ребята из городов приезжают, часто. Мы там каждый день играем. А сейчас здесь и играть-то не с кем. Малышня одна, дошкольники. Есть старшеклассники, но они со мной не водятся. Так что я всё больше вниз езжу, к своим, из школы.

— На чём?

— На в`eлике. На чём же ещё?

— И что у тебя за в`eлик?

— «Иглит», само собой. Я же не первоклашка какой, на «Скулчайлде» рассекать.

— И у меня когда-то был такой… — со вздохом признался Ник. — Хорошая модель. Не то, что моя нынешняя машина.

— А какая у вас?

— Джип. Си-джей, седьмой. Не то, что тебя, меня ещё на свете не было, когда его престали выпускать. Однако же, до сих бегает. Утиль, безусловно, но бегает. А я всё никак не решусь с ним расстаться.

— И сколько лошадок? — тоном знатока поинтересовался Дилан.

— Двести десять. — Ник с трудом сдержал улыбку. — Восемь цилиндров, триста с лишним кубиков движок.

— Не кисло! А максималка?

— Больше ста двадцати миль. По паспорту. — На несколько секунд Дилан впал в прострацию, шевеля губами.

— Это же почти двести километров! Не кислый навар.

И этот туда же! Европа добралась и до детей. Уходит наше время, старик…

— Но при таких обводах, сам понимаешь, в этой скорости смысла нет. Чуть потеряешь управление — пиши пропало. Машина моментально перевернётся.

— А проходимость?

— По песку идёт отлично, а вот в грязи иногда вязнет. Впрочем, это от резины зависит…

Страшно довольный тем, что взрослый разговаривает с ним на равных, Дилан понимающе закивал.

— Я почему про лес спросил. Тут недалеко обнаружилась странная квадратная поляна…

— А, белая плешь. Ну да, она рядом. А ещё есть жёлтая плешь, у обрыва, возле пещер. Она круглая.

— Что за пещеры?

— Да, ерунда. У одной входы камнями завалены, только мы с ребятами знаем, как туда пролезть. А другая широкая и короткая, туда все ходят, там грязно и неинтересно.

— А почему жёлтая.

— Там у этих листиков жёлтый налёт, а не белый.

— И давно здесь эти плеши?

— Я тут с шести лет. Тогда они уже были.

— Дилан! Ты где есть?! Иди ужинать, пока всё не остыло. — зычный голос матери нашёл бы мальчишку и на другом конце острова.

— Ща!! — он покачал головой, словно хотел сказать: «Ох уж эти женщины». — Покажете машину как-нибудь?

— Конечно! Сейчас уже темнеет, давай завтра. Прокатимся по округе, если твоя мама не станет возражать. Надо будет проверить, как движок работает после моего ремонта.

— А вы сами умеете чинить автомобиль?

— При таком автомобиле без этого никак. Ну, беги кушать, а то я окажусь виноват, что твой ужин остыл.

* * *