Последний час

Может он и был слаб, но тело, привыкшее к дракам, свое отрабатывало. Удар локтем по ребрам и ещё несколько в то же место заставили толстяка взвыть, но из захвата пленника он не выпустил. Тогда Пирсон бросил себя назад, отчего охранник ударился спиной о стену и охнул. На мгновение он слегка расслабив хватку, и пленник наконец смог сделать судорожный вдох, после чего, закинув руку за назад, нашел голову мужчины и вдавил большой палец тому в глазницу.

Этого охранник уже не выдержал, хватка окончательно ослабла, и Пирсон обрел свободу. Без какой-либо жалости он ударил мужчину в горло костяшками пальцев, затем под колено, и когда толстяк стал падать, схватил за волосы и ударил головой о стену.

Пирсон бросил усталый взгляд вначале вправо, затем влево, но поблизости никого не оказалось. Лишь после этого он позволил себе облегченно выдохнуть и припасть к стене. Сердце в груди стучало как ненормальное, пот катился градом. Он подрался с двумя людьми, лишь у одного из которых была какая-то видимость подготовки, но устал так, словно их было десять.

Он чувствовал себя невероятно слабым и уставшим, хотелось просто лечь на пол и уснуть.

Нельзя. — повторял он себе. — Нельзя.

Наконец сумев восстановить дыхание, он первым делом забрал пистолет, валявшийся неподалеку, затем вернулся к мужчинам и обшарил их карманы, без труда найдя удостоверения, пропуски и ключи от камер. Затем он раздел лысого, забрав себе его штаны и халат. Чего-чего, а спасать Лифетту “с голой жопой” Пирсон не собирался.

Голова всё ещё кружилась, сил было не так уж и много, но драка и адреналин сделали свое дело. Его тело немного раскачалось, и теперь Пирсон уже более уверенно мог стоять на своих двоих.

Очкастый не пережил несколько сокрушительных ударов об пол, а вот охранник — да. Учитывая его профессию, можно подумать, что сын Руннэт любил насилие, но всё было с точностью до наоборот. У него была хорошая подготовка, отличные учителя, но вместе с тем он никогда не получал удовольствие, причиняя боль. И тем не менее некоторые уроки он выучил хорошо, и первый из них — не оставляй врагов за спиной.

Навалившись на толстяка со спины, Пирсон приподнял его голову и резко повернул в сторону, ломая шею, после чего, поморщившись, отступил и быстро осмотрел соседние камеры, коих было много — не один десяток. И к его удивлению, большая часть из них была занята.

На койках лежали люди, связанные и подключенные к капельницам.

— Эй! — крикнул он в ближайшую камеру, но не получил никакой реакции. — Кто-нибудь меня слышит?

Никто не ответил.

Пытаться разбудить этих людей Пирсон даже не стал. Возможно, их чем-то накачали, в точности как и его, и попытка привести их в чувство ничем хорошим для него не кончится. Проверив оружие, он покинул тюремный блок и вышел в коридор, но вовремя успел заметить камеру и спрятаться за поворотом коридора.

— Плохо… — прошептал он, раздумывая, что делать.

Пришлось вернуться к камерам. Беглый осмотр показал, что эта часть была изолирована. Ни окон, что понятно, ни каких-либо запасных ходов.

— Очень плохо…

Пришлось рисковать. Он вернулся к единственному выходу.

На нем халат. Если за камерой сидят не слишком наблюдательные люди, как часто бывает, когда сторожам приходится пялится в мониторы, транслирующими изображение с десятками камер, много часов подряд, они могут не заметить его.

— Фух, — Пирсон сделал глубокий вдох и пошел вперед быстрым шагом, специально немного опустив голову, чтобы не засветить лицо. Учитывая, в каком состоянии пленники, вряд ли они сильно беспокоятся о побеге.

Коридор кончился лифтом, что вызвало у Пирсона новую вспышку раздражения. Лифт — это плохо. Лифт — это всегда плохо. Один вход и выход, в случае чего сбежать не выйдет. Достаточно будет просто обесточить подъемник, и его можно будет легко схватить. Лестницы поблизости не оказалось, а значит выбора нет.

Устало вздохнув, Пирсон вновь проверил оружие и нажал кнопку лифта. Дверцы распахнулись, открывая свои недра. В верхнем углу прямо на него смотрела ещё одна камера.

— Свет!..

И тем не менее он вошел. Повернулся к камере спиной, достал из кармана карточку доступа и провел по считывателю, выбирая “Лаборатория” в списке этажей. Он мог бы нажать наверх, но не собирался бросать Лифэтту тут. Он помнил странные капсулы, людей в белых халатах и какую-то кипучую деятельность.

Что это могло быть, если не лаборатория?

— Если кто-нибудь на небесах меня слышит, то мне бы очень не помешала помощь…

Глава 10. Пленники. Часть вторая

Пирсон на несколько секунд ухитрился потерять сознание, пока лифт поднимался наверх, а после ему потребовалось ещё пара мгновений, чтобы сообразить, где именно он оказался, и что происходит.

Тряхнув головой, он попытался сконцентрироваться, и уже в который раз проверил оружие в руках. В этом не было особой необходимости, но этот процесс его успокаивал. Наконец прозвенел звонок и двери лифта начали открываться.