Последний час

Сиобан кивнул и протянул Теону кольцо. Вернее темницу, которая была обращена в такую форму.

— Вот так просто отдаешь её? Даже когда Таргарон повержен?

— Мне следовало отдать её раньше, — не согласился Сиобан. — Жаль, что ты не смог использовать этот фрагмент в битве.

— Ничего. Я видел, как ты сражаешься вместе с остальными, ты спас много жизней, а я справился и так. Но если хочешь, можешь оставить этот фрагмент себе. Думаю, ты придумаешь, как достойно его применить.

— Нет. Хватит с меня божественных сил. Две тысячи лет — большой срок, сейчас я ясно понимаю, что пора. Эпоха Старых Богов прошла, пришла эпоха новых. И тебе эта сила понадобится, чтобы выдержать всё, что грядет.

Теон кивнул, понимая, о чем тот говорит.

— Я пойду. К тому же не особо понимаю, как это возможно, но у тебя тут ещё один гость…

Да, Теон ощутил ещё одно присутствие, но лишь сейчас оно обрело более целую форму. Сиобан, отдав темницу, отправился по полуразрушенной лестнице вниз, а бог повернулся и взглянул на свою прежнюю возлюбленную.

Руннэт…

Её облик искажался, был нечетким и ускользающим, но это вне всяких сомнений была она. Её дух, что задержался в этом мире и не отправился дальше, туда, где ему самое место.

Это действительно было странно, почти ненормально. В прошлом Теон не верил в призраков и никогда с ними не сталкивался, если не считать проекции душ, что поглощал Банрат-тан-Азур. Возможно это из-за того, что нарушился какой-то баланс между мертвыми и живыми, ведь Теон разом высвободил такое немыслимое количество душ, отчего другие духи смогли прикоснуться к реальности.

А может причина была в чем-то ещё. В конечном итоге сейчас это было не важно.

В отличие от Шанис, Руннэт была безмолвна, но Теон понимал, зачем та пришла.

— Мы так и не смогли попрощаться, — вздохнул он, а она кивнула и улыбнулась краешками губ. — Я прощаю тебя, Руннэт. Ведь именно это все ещё держало тебя среди нас?

Она опустила глаза и наверно заплакала бы, если бы могла.

— Я прощаю тебя. И отпускаю… Прощай.

“Прощай”.

Руннэт растаяла, не оставив после себя и следа.

— И вы прощайте, — сказал он остальным. — Когда-нибудь мы встретимся вновь…

Мастер Шу поклонился ему, развернулся и, сделав шаг прочь, распался, а Арвин, чуть подзадержавшись, помахала ему рукой и тоже растаяла. Все так, как и должно было быть. Мертвым не место среди живых.

— Непременно встретимся.

Эпилог

— Мы пережили это. Мы пережили Последний Час, и это сплотило нас. Сделало нас готовыми двигаться дальше и противостоять грядущим невзгодам… — Нефис дор-Мантэс выступала перед публикой, красивая и величественная, и один её вид вызывал желание блевать.

Тристи скользнула уставшим взглядом по телевизору и сидящей на диване престарелой матери, которая с надменным видом, гордо выпятив подбородок, смотрела на выступление женщины.

— Я объявляю о формировании нового Арбитража, гораздо более справедливого и доступного для людей. Никаких больше закрытых Доменов, никаких… — на этом Галатея издала какой-то странный гортанный звук, похожий на рык и швырнула в экран пульт. Телевизор тут же померк.

— ЭЙ! — рыкнула Тристи. — Не смей так делать! Ты хоть представляешь, сколько такой стоит?! Я и так горбачусь на двух работах, чтобы прокормить нас, а ты ещё ломаешь вещи!

Старуха обожгла дочь ненавидящим взглядом, но ничего не произнесла, а просто отвернулась, уставившись в разбитый экран, из которого ещё доносилась речь дор-Мантэс.

Тристи устало вздохнула и прошла на кухню, занявшись готовкой завтрака. В первую очередь она готовила для себя, а уже затем собиралась заняться стряпней для старухи. дор-Хэйви только что отработала целую смену посудомойкой в одной местной забегаловке неподалеку и через несколько часов она должна была заступить на работу барменом в ночном клубе.

Первая работа была дерьмовой, вторая получше в плане дохода, но женщина уже устала сбрасывать чужие руки со своей задницы. Ей даже намекали, что она вполне могла бы заработать и иным способом, но Тристи ещё не опустилась так низко.

В тот момент, когда Теон Альдрим и его прихлебатели выставили Тристи с матерью на улицу, она смеялась. Даже без дара она была весомым человеком, у неё были связи, были деньги и влияние. Жнщина думала, что они совершили роковую ошибку, оставив её в живых, но теперь она жалела, что её не убили.

Альдрим сказал, что своей божественной магией “убрал” последствия отсечения. Что ни она, ни её мать не будут страдать от тусклости, но даже если это и была правдой, Тристи не чувствовала этого. Её жизнь превратилась во один сплошной бесконечный мрак. Все её друзья были либо убиты Таргароном, либо арестованы дор-Мантэс. То же самое касалось и её банковских счетов. Аналогично и с Галатеей, и даже если у старухи и были какие-то тайники, она молчала, словно наслаждаясь, наблюдая за тем, как уставшая и выбитая из сил дочь готовит ей кашу.

— Лучше бы ты убил меня, Теон Альдрим… Так было бы проще… — прошептала она.