Последний человек на Луне

В то время как Советский Союз успешно запускал первые спутники, Соединенные Штаты пытались вступить в космическую гонку – но неудачно. Советы проводили запуски в полной тайне, мы же передавали все в прямом эфире, и на зернистом экране черно-белого телевизора первая попытка запустить на орбиту американский спутник закончилась взрывом прямо перед нашими глазами.

Успех пришел наконец после того, как мы обратились к нашим немцам. Фон Браун на протяжении многих лет говорил, что он и его команда могут запустить спутник, могут сделать это раньше русских, но соперники освистывали его. ВВС США хотели иметь контроль над любой космической программой, воспринимая ее как развитие программы авиационных испытаний на авиабазе Эдвардс. Точно так же поступали и ВМС, которые готовили свою ракету-носитель «Авангард». К сожалению, немцы работали на Армию, и победила зависть[19].

Используя ракету «Юпитер C» на базе боевого изделия – близкого родственника ракеты V-2, которую они построили для Гитлера, – германские инженеры ответили на вызов. Почти через четыре месяца после того, как первый спутник преодолел космический барьер, аппарат «Эксплорер-1», чуть длиннее двух метров, несущий 5 кг научной аппаратуры и два радиопередатчика, вышел на орбиту с малоизвестного выступа флоридского побережья – мыса Канаверал. Соединенные Штаты вступили в игру.

«Ты – не более чем гончий пес!» Наверное, я прослушал новый хит Элвиса Пресли раз пятьдесят, пока ехал обратно из Мемфиса в Пенсаколу после Рождества 1957 года. Я не был согласен с Элвисом, потому что чувствовал себя чем-то большим, чем какой бы то ни было пес, даже чем Лайка, которая умерла на орбите, съев последнюю порцию еды с заложенным в нее ядом[20]. Теперь у меня были не только «крылышки», но и благородное звание лейтенанта младшей ступени[21], и это означало, что я больше не скромный энсин, хотя и все еще весьма к нему близок. Производство в это звание настолько автоматическое, что от него невозможно увернуться, разве что только умереть. Тем не менее я гордо носил новые знаки различия с одной серебряной полосой, когда приехал домой в Беллвуд на праздники.

Если говорить о серьезных вещах, то здоровье отца начало ухудшаться, и меня это беспокоило. Я хотел, чтобы мои родители знали: я действительно благодарен им за все, что они сделали, чтобы моя мечта исполнилась. «Я стараюсь изо всех сил, чтобы вы гордились мной, потому что я в долгу перед тобой и мамой», – писал я из Пенсаколы.

Я зафиксировался в кресле одноместной «пантеры» F-9F, заслуженной машины времен Корейской войны, с заплатками на местах старых пробоин, и в первый раз взялся за рычаги управления странного самолета, у которого сзади не было второго сиденья. Они выдали мне самолет и руководство о том, как на нем летать, да еще немного инструкций в классе, а затем отошли в сторону и сказали: «О’кей, теперь он твой». Вот теперь я понимал, что прибыл служить летчиком. Я достиг нового уровня, и хотя я все еще ни разу не сел на авианосец, этот момент становился всё ближе.

Давно прошли те дни, когда передо мной рычал пропеллер T-28, и я ощущал медленные движения учебного самолета. «Пантера» была настоящим реактивным истребителем, и меня удивляло, насколько тихая это машина. Завывающий двигатель стоял далеко позади, и лишь приглушенный шепот его проникал в мой летный шлем. Эта прилизанная машина темно-синей окраски реагировала на малейшее прикосновение и двигалась так, как будто была частью меня самого. Кабина находилась в самом носу самолета и давала мне ощущение скольжения по небу. Я обнаружил, что могу использовать для управления мягкие движения пальцами, не зная, насколько важным будет это чувство инстинктивного полета, когда я окажусь на вершине ракеты «Сатурн V» или при посадке лунного модуля на Луну. Тогда главное ощущение состояло в том, что я лечу на острие весьма смертоносной стрелы.

Опасность всегда присутствует в такой профессии, не прощающей ошибок, и даже в ходе углубленной подготовки некоторые молодые пилоты погибли, пытаясь покорить как раз такую породу металлических птиц, на которых теперь летал я. Но я не позволил себе беспокоиться по этому поводу, потому что был уверен, что справлюсь. Аварии случались исключительно с другими людьми, и обычно потому, что они сделали какую-то глупость. Черт возьми, на самом деле мы все совершали ошибки, просто некоторым повезло больше, чем другим.