Последний чёрный кот

Глория была самой прекрасной на свете ангорской кошкой. Познакомились мы с ней при забавных обстоятельствах, благодаря одному мышонку по имени Пискля. Как-то поутру я гнался за этим мышонком и сам не заметил, как оказался в саду богатого особняка. И там я впервые увидел Глорию: она лежала в зарослях анемонов и умывалась розовым язычком. Как она была хороша! Глаза, белоснежная шёлковая шёрстка, пушистый хвост... Я влюбился в неё с первого взгляда.

Своим счастьем я обязан Пискле, поэтому с тех пор никогда его не преследовал, больше того — завёл с ним дружбу. Пискля жил в доме одного поэта, у которого была богатейшая (но очень пыльная) библиотека с толстенными книжищами. Вот в них-то мой дружок Пискля время от времени находил всякие романтические стишки и пересказывал мне. А я декламировал эти стихи Глории — она обожала их слушать.

Роскошная вилла, где живёт Глория, утопает в зарослях граната и олеандра. А охраняет её отвратительный и совершенно невоспитанный бульдог по имени Булька. Почему этого ужасного кровожадного зверя назвали Булькой — для меня загадка. К счастью, Булька обычно привязан около своей деревянной будки, а мы встречаемся на безопасном расстоянии от него, у пруда с золотыми рыбками.

Итак, я пришёл и подал условный сигнал: трижды промяукал протяжно и дважды — коротко и призывно. Через пару минут появилась Глория и бесшумно прыгнула на мраморный бордюр вокруг маленького пруда в форме звезды.

— Ты опоздал, — в её голосе слышен укор.

— Совсем немного! — оправдываюсь я.

— Знаешь, как мне не терпелось тебя увидеть? — игриво мурлычет она.

— Не знаю... А как?

— Сначала ты скажи.

— Что?

— Что ты меня любишь.

— Я тебя люблю! — уверяю я её.

— Громче! Скажи это громче!

— Тогда нас услышит Булька.

— Если бы ты действительно меня любил, тебя бы не остановил никакой Булька!

Меня это, конечно, задевает за живое, и я кричу во всё горло:

— Я тебя люблю-у-у-у-у-у-у-у-у!

И зачем только я это сделал?! Бульдог тут же просыпается и, порвав свою цепь, кидается на нас.

Мы вмиг взлетаем на раскидистое гранатовое дерево. Булька прыгает внизу и лает так, будто у него хвост угодил под отбойный молоток. Я срываю гранат и швыряю его прямо в лоб вредному псу. Булька понимает, что если продолжит осаду, то за этим снарядом последуют и другие, и возвращается в свою будку с ужасно недовольным видом.

— А ты всегда будешь любить меня? — ластится Глория.

— Ну ещё бы! А ты?

— И я. Всю жизнь. Все свои девять жизней буду тебя любить!

Глория нашёптывает мне всякие нежности, и я уже на седьмом небе от счастья.

— Радость моя, красавица моя ненаглядная, — нежно шепчу я и лижу её белоснежное ушко.

— А знаешь, — говорит вдруг Глория, — мне ведь подыскали жениха.

От неожиданности я теряю равновесие и едва не сваливаюсь на клумбу с гиацинтами.

— Что?! Какого ещё жениха?

— Расмина.

Я слышу это имя впервые. Тогда я ещё и представить себе не мог, какую роль сыграет этот кот в моей жизни.

— Какой такой Расмин?

— Это кот Исмины Парлавиды, лучшей подруги моей хозяйки. Он тоже ангорец.

— И что с того, что ангорец?! — возмущаюсь я. — Этого достаточно, чтобы покорить твоё сердце?

— Так решили наши хозяйки, когда на днях пили чай и ели анисовые бублики, воздушный кекс с изюмом и миндальной крошкой...

— Мне всё равно, с чем именно они пили чай! И что же они решили?

— Что мы очень подходим друг другу. Что мы идеальная пара.

— Да ну, неужели? И как же эти сороки до такого додумались?!

— Пожалуйста, не говори в таком тоне о моей хозяйке и её лучшей подруге. Вот так и додумались. Мы одной породы, а значит, у нас будут чистокровные котята.

— А почему ты им не объяснила, что твоё сердце отдано другому?

— Они бы всё равно меня не послушали. Они бы ни за что не поняли, как я могла полюбить дворового кота.

— А чем плохи дворовые коты? Если хочешь знать, они самые лучшие!

— А ты лучше всех.

— Само собой... Послушай, они что, спятили? Какое право они имеют вмешиваться в твою личную жизнь? У этой Исмины нет разве других дел, кроме как сватать тебя кому попало?

Мне нравится, когда ты сердишься. Но поверь, у тебя нет причин злиться. Я ведь тебя люблю...

— Скажи, — спрашиваю я с безразличным видом, — этот Брамин, он так хорош собой?

— Расмин, — поправляет она меня.

— Ну хорошо, Расмин. Он какой?

— Красивый...

— Что, красивее меня?

— Дорогой мой, тебя я люблю не за красоту.

— Да? А за что?

— За то, что ты — это ты!

Когда Глория говорит такие вещи, я взлетаю на седьмое небо от счастья. Ну а потом снова опускаюсь на землю. Она поднимает и опускает меня, будто в лифте.

— Кисонька ты моя! — и я снова лижу её белоснежное ушко.

— Знаешь, — мурлычет Глория, — на следующей неделе я приму участие в конкурсе красоты. Ну, в том парке, где сирень. Там будут мэр, его заместитель, посол Кувейта, и вообще соберётся всё приличное общество.

— А хочешь, пойдём вдвоём? Нас тогда точно признают лучшей кошачьей парой.

— Не надо! Иди сюда, поближе... Ещё ближе...