Последний демиург

– Навряд ли это был последний ром во всей Мейде. – Ладимир нетерпеливо заёрзал. – Не стройте из себя дуру, Вереск, и пошлите уже кого-нибудь в подвал. Мне надо выпить. Срочно.

– Вам надо отдохнуть и набраться сил. – Вереск накрыла его лоб ладонью и нахмурилась. – У вас жар. Так что лежите смирно и не дёргайтесь, а то швы разойдутся.

– Какая же вы всё-таки заноза… – прошептал князь и смежил веки. – Кто ещё в курсе, что я в таком состоянии?

– Милда, Горий, Дара и Лукаш, сын конюха.

– И где вся эта бравая компания? – Ладимир попытался перевернуться на бок, но Вереск не позволила.

– За дверью.

– И все жаждут меня лицезреть?

– Вне всякого сомнения, милорд.

– И… – князь открыл глаза и внимательно посмотрел на неё. Вереск с удовлетворением отметила ясность его взгляда. – Что вы им скажете?

– Скажу, что вы спите, как младенец, и тревожить вас нельзя.

Ладимир ухмыльнулся, и корка на запёкшихся губах треснула.

– А какой ложью угостите невест-избранниц?

Ох, милый князь, ни одна из них не заметила вашего отсутствия: никто ни разу не спросил, куда вы пропали…

– Мы убедим девиц, что вы наблюдаете за ними тайно. – Вереск нащупала его руку и легонько сжала. – Отдыхайте. А мне пора идти.

– Постойте… – он перехватил её ладонь. Что-то странное, но вместе с тем смутно знакомое промелькнуло в синих глазах, и сердце Вереск ёкнуло. Как всё-таки он одинок… – Останьтесь, прошу вас. Поговорите со мной ещё немного.

-Хорошо, – прошептала она и ласково улыбнулась. – О чём мне говорить? Приказывайте, милорд.

– Расскажите о себе.

– Ну… вы спасли меня из морской пучины, подарили платье и привезли в свой замок. Ничего другого я не помню, – вздохнула Вереск.

– Какая короткая история.

– Хотите, расскажу, как позавчера мы с Милдой ощипывали кур? Эта история куда более длинная и драматичная.

– Умоляю, избавьте меня от этого. – Ладимир натянул одеяло до самого подбородка. – Давайте-ка лучше сказку.

– Сказку?

– Именно, – кивнул князь. – Это поможет мне уснуть.

– Но я…

– Опять эти ваши бесконечные «Но», – устало пробормотал князь. – Я спас вам жизнь, а вы отказываете мне в сказке? Хороша благодарность!

Вереск улыбнулась в ответ на его ворчание. Ну что ж. Сказку так сказку.

Она собралась с мыслями, созерцая, как пляшет пламя восковых свечей, и начала:

– Давным-давно, задолго до рождения кровавого князя Тито, на жителей Мейды прогневалась морская ведьма. Коварная колдунья вызвала из пучины кракена – жуткого кальмара, размером с остров. Питался этот монстр исключительно моряками и ударом щупалец мог переломить, как щепку, даже самый большой галеон. Замерла в Мейде торговля: ни одна лодка не могла выйти из Рассветной бухты, и ни один фрегат не мог в неё зайти. Тогда нашлись отчаянные смельчаки, готовые сразиться с морским чудовищем, но кракен сожрал их всех до одного: не брали монстра ни гарпуны, ни сети. Никто не знал, как бороться с чудовищем. И вот, в самые мрачные времена, когда осень ещё не ушла, а зима – ещё не настала, объявилась в Мейде девушка…

– Девушка? – Ладимир лежал с закрытыми глазами. На его лбу выступила испарина: жар отступал. – Какая она была?

– Красивая. – Вереск стёрла капли пота сухой тряпицей. – Очень красивая. Наверное, даже красивее леди Арабеллы. С густыми чёрными волосами, глазами синими, как море и кожей, белее снега. Любой мужчина, увидев её однажды, влюблялся бесповоротно.

– Бесповоротно?

– Совершенно бесповоротно. – Вереск дала князю воды и продолжила: – Красавица пообещала избавить Мейду от напасти. Её усадили в лодку и отвезли к проливу. Там она села на валун и начала петь. И голос её был так прекрасен, что даже волны заслушались. Песня заворожила и кракена: монстр опустился на дно морское и уснул мёртвым сном.

– А что стало с девушкой? – Ладимир с трудом ворочал языком.

– Она… – Вереск вдруг вспомнила ночь, когда обнаружила его гуляющим по замку. – Она обернулась туманом и… исчезла.

– Печальная история… – грудь князя мерно вздымалась. Он засыпал. – А песня? Вы знаете ту песню, которую она пела?

– Да…

– Спойте мне, Вереск.

Вереск глубоко вздохнула и запела, удивляясь чистоте собственного голоса:

Я тебя живой водою напою,

Вытру слезы и омою ноги.

Заберу я боль и грусть твою,

Знаю, путник, ты устал с дороги...

Поцелует розовый рассвет

Нежный шелк волос твоих медовых.

Ты проделал путь в полсотни лет,

И по тропам ты ступал в оковах.

Отдыхай, мой милый, отдыхай!

Позабудь усталость, беды, страсти...

Тут со мною ты узнаешь рай,

И минуют все тебя несчастья…