Последний день империи

Пока алхимик возился со своими склянками, я пособирала грязную посуду и пошла к реке. Сунула ее в воду и принялась оттирать засохшую кашу, радостно мурлыча себе под нос незатейливую песенку. Мой дар послушался и показал Нейта. Это так здорово. Может теперь он вообще будет показывать то, что я буду просить? И тогда поиски ответов станут гораздо проще?

Главное, чтобы Нейт оказался там, где я его видела. Тогда…

В воде вдруг мелькнула отражение лица человека, стоящего прямо за моей спиной. Я хотела было обернуться и посмотреть, кто это пожаловал, но не успела даже отложить кастрюлю. На голову обрушился удар. Боль прострелила до самой шеи, и я упала на землю, теряя сознание.

***

Его возвращение было не слишком приятным. Я поморщилась, приоткрыла глаза и охнула от боли, снова закрывая их. Нет, болел даже не ушибленный затылок, а руки. Кажется, меня приковали цепями к каменной стене, и поэтому запястья сильно разболелись, натертые металлом кандалов. Как же угораздило так влипнуть?

Замерев с закрытыми глазами, я попыталась восстановить в памяти события. Кто-то подобрался ко мне сзади и ударил по голове, отчего я надолго потеряла сознание, после чего затащил сюда. Голове это явно не понравилось. Сейчас к горлу подкатывала противная тошнота, в ушах шумело, а в затылке пульсировала боль. Чудо, что вообще осталась жива. Хотя, несмотря на хилый вид, я сильнее, чем кажусь. В приюте была единственной, кто почти никогда не болел, и после тоже…

Сообразив, что меня понесло куда-то не в ту степь, да и вообще начало клонить в сон, я собрала силы в кулак и осторожно открыла глаза. Гулко сглотнув, огляделась по сторонам. Это место было похоже на подвал, сырой и темный. Каменные стены без единого окна, низкий потолок, дверь в углу и чадящая масляная лампа рядом с ней – вот и вся скромная обстановка моей тюрьмы. Пусто, тихо, холодно…

Кто запер меня здесь? Кто напал? Зачем? Не понимаю. Голова гудит и мешает думать. Еще и руки немеют.

Я запрокинула голову, морщась от боли, и попробовала рассмотреть кандалы. Но лампа светила так слабо и нервно, что не удалось найти даже замочную скважину. Да и что бы это дало? Все равно у меня не было ни ключа, ни даже шпильки, которой можно попробовать открыть замок.

Закусив губу, я дернула руками, чтобы хоть как-то расшатать кандалы. Но ничего не вышло. Цепи держали крепко, а камень стен, в который они были вбиты, не собирался рассыпаться.

Мне стало страшно. Что это место? Полицейская тюрьма? Бандитский притон? Интуиция подсказывала, что меня здесь не ждет ничего хорошего. И никто не поможет. Кас ушел. Нейт и Сэдли вообще потерялись и не знают, где я. Крыс… Крыс может и обратил внимание на мое исчезновение, но вряд ли он станет искать. Решит, что я просто ушла.

И самой отсюда вряд ли выбраться. Я не боец и не силач. Остается надеяться только на то, что произошла какая-нибудь чудовищная ошибка, мои тюремщики разберутся в этом и выпустят. Даже извинений требовать не буду, мне бы на свободу попасть и на этом все.

Мучительное ожидание не продлилось долго. Дверной замок неожиданно зазвенел, дверь скрипнула, открываясь, и в подвал вошел мужчина: невысокий полноватый блондин. Впрочем, под темно-серым балахоном служителя Всеотца его фигура была почти неразличима.

По спине потек холодный пот. Неужели я попалась Святой страже, как пугал когда-то Кас? Но за что?

– Очнулась, – протянул служитель довольно, подходя ко мне. – Славно, славно.

– Кто… – я прочистила пересохшее горло. – Кто вы?

– Всего лишь скромный наместник Всеотца, которому выпала честь принимать тебя в этом прекрасном Храме. – Он обвел рукой серые своды подземелья.

В Храме… Значит, меня затащили в том самый Первохрам, куда нам хотелось попасть. Можно было бы порадоваться, да как-то не выходило. Еще и наместник… Кажется, так называли себя только приоры – настоятели крупнейших храмов империи и сам глава церковников. Если передо мной приор храма в Нугриме – я влипла. Из его лап меня точно никто спасать не будет.

– А тебя как зовут? – дружелюбно поинтересовался мужчина.

Но я в его дружелюбие не поверила ни на секунду, поэтому выдала первое, что пришло в голову:

– Лика.

– Просто Лика?

– Лика… Нортон.

– Вот и познакомились, – улыбнулся приор.

– Что вам от меня нужно? – спросила тихо.

– О, сущую безделицу, которая пока принадлежит тебе. – Мне показалось, что в его глазах мелькнула какая-то сумасшедшинка.

– Какую?

– Знаешь, мой послушник вчера рассказал одну занятную историю. О том, как совершил грех, решив подсмотреть за девушкой, купавшейся на берегу реки. А еще о том, что сильнее девичьих прелестей его заинтересовал знак, который красовался у нее на груди.

– Знак? – я похолодела.

– Да. И мне очень хочется его получить.

– Зачем? – удивилась я.

Неужели он знает, что скрывает в себе мой рисунок?

– Для коллекции, – огорошил меня приор.

– Для коллекции?

– Видишь ли, я собираю разные диковинки. В моей коллекции есть женская коса длиной почти шесть футов. Двухголовая змея. Ритуальная татуировка язычника с острова Каха. Младенец с огромной головой…