Последний день лета

– И вот ведь что интересно. – Следователь беспокойно заерзал в кресле. – Ровно в одиннадцать эти двое вышли из коттеджа. Из девятого, говорите? – спросил он у Дюкова и, получив утвердительный ответ, продолжил: – Оттуда до главного корпуса ходу – одиннадцать минут. Девять до четвертого и еще пара минут до главного.

– А я видела их в половине двенадцатого, – повторила Ульяна. – Разница во времени – девятнадцать минут.

– Этого было достаточно, чтобы убить Гурову, – заключил Богданов.

Глава 12 Убить может каждый

Киношники устроили форменный шабаш. Казалось, их стало втрое больше, и беспокойство, которое они доставляли, тоже умножилось. Куда бы ни сунулась Ульяна в тот день, повсюду натыкалась на съемки. На этот раз они велись на улице и в вестибюле главного корпуса. Она подошла к Кириллу и Рудневой, которые наблюдали за стычкой оператора и режиссера.

Ольга Францевна проронила:

– И ни конца, ни края этому нет.

– Я говорил с Подольским, – подбодрил ее Кирилл. – Группа вышла из графика и теперь наверстывает время, снимая двумя юнитами[4].

– Персонал сбивается с ног, готовясь к открытию. А эти только мешают!

– Я тоже сбиваюсь с ног, однако понимаю, что работа киношников для нас важна не меньше, чем, к примеру… – Кирилл поискал глазами и, заметив рабочего, починявшего дверь, продолжил: – …работа Германа. Старайтесь находить компромиссы.

– Ты не видел Надежду? – поинтересовалась Ульяна.

Кирилл внезапно покраснел и, чуть помедлив, ответил:

– Нет.

Она понизила голос:

– Я знаю, что вы с Надеждой поговорили…

– Прошу тебя, – прошептал Кирилл. – Это касается только нас. Не заставляй меня объясняться.

– Прости… – пробормотала Ульяна.

С Надеждой она повстречалась в коридоре, ведущем к их номеру.

Та протянула ключи.

– Ты не была на обеде. На ужин-то хоть пойдешь?

– Сначала поговорим, – забрав ключ, Ульяна потащила ее в номер.

Там, усадив перед собой, спросила:

– Вчера утром после завтрака вы с Миланой пошли в бассейн. Так?

– Так, – подтвердила Надежда. – Но по дороге мы встретили помощника Тягачева…

– Вадима Флеера? – уточнила Ульяна.

– Он сказал, что Милану срочно вызывает Тягачев.

– Ах вот как…

– Милана с Флеером ушли к Тягачеву, а я отправилась плавать. – Надежда встала на ноги и спросила: – Это все? Теперь пойдем ужинать.

– Иди одна, я подойду позже. – Схватившись за телефон, Ульяна позвонила Богданову: – Вы еще здесь?

Он ответил:

– Вы не поверите… Только что сел в машину и собрался ехать домой. Что вам нужно?

– Кое-что обсудить.

– Сейчас?

– Да, и желательно побыстрее, – настойчиво проговорила она.

– Как насчет того, чтобы поговорить в машине?

– Я не возражаю.

– Тогда спускайтесь вниз. Моя машина припаркована у главного входа.

Из номера подруги вышли вдвоем, но в вестибюле разошлись в разные стороны: Ульяна спустилась к Богданову, а Надежда поднялась по лестнице в ресторан. Там у входа стоял Кирилл и, ни слова не говоря, потащил ее в глубину зала.

– Что ты делаешь? Отпусти! – запротестовала Надежда.

– Ужин для двоих, как ты хотела. Столик уже накрыт. – В его голосе послышались агрессия и решимость.

Растерянность Надежды тотчас переросла в испуг. Она никогда не видела Кирилла таким.

– Что-нибудь стряслось? Прости за откровенность, но ты ведешь себя так, как будто только что сорвался с цепи.

– Пришло время объясниться.

Она послушно села за стол.

– Давай.

Кирилл закивал и вдруг заговорил с такой безудержной страстью, что каждое слово буквально обжигало Надежду. Она упивалась тем, что он говорил, и одновременно чувствовала боль, которая становилась тем сильнее, чем дольше все продолжалось.

– Я любил тебя. Ты была для меня богиней, лишенной изъянов и недостатков. В тот вечер, когда мы сидели в сквере на Патриарших, ты сказала, что полюбила другого…

– Это было жестоко, – с грустью согласилась она.

– Согласен.

– Но я сказала тебе неправду.

– Как это понять? – Кирилл замер в ожидании объяснений.

– В то время я подчинялась не сердцу, а здравому смыслу. Разница в возрасте, вот в чем дело, – проговорила Надежда, но он оборвал:

– Да к черту ее!

– Нет, ты послушай, – настояла она. – Тебе было девятнадцать, и ты был студентом. А мне хотелось определенности.

– И ты уехала с этим своим мужем. – Он помотал головой. – Не знаю, поймешь ли…

– Говори.

– Я каждую ночь прилетал к тебе…

– Что? – Надежда удивленно распахнула глаза.

– Да-да… Перед тем как заснуть, мысленно преодолевал тысячи километров и подлетал к твоему окну. Через стекло видел, как ты ходишь по комнате, как ложишься в постель, как засыпаешь…

Надежда склонила голову и неожиданно для себя разревелась.

– Я этого не знала.

– Шло время, и я понял, что если не вырву из сердца эту любовь к тебе, то сойду с ума или умру. И я убил ее, сорвал тот аркан, который ты набросила мне на шею.

Подняв на него глаза, Надежда вытерла слезы.