Последний день лета

– Думаешь, напугал, начальник? – Герман поднял глаза и вытер лицо смятой кепкой. – Сказать, что эти нелюди сделали с Сонькой? Она же чистой девочкой была, почти что ребенком!

– Ну, ну… спокойнее, – попридержал его следователь, но Герман разошелся еще сильнее:

– Ленка, подруга, заявление написала, будто бы Сонька напала на нее с ножом! А дружок ее, Гуров, упек девчонку в психушку! Я знаю, что они убили ее, только доказать не могу!

– Тыртычная рассказывала вам про похищенную девочку, которую держали в Старой Куще? – спросила Ульяна.

– Говорила… – вяло ответил Герман и, расслабившись, сгорбил спину. – Только я не принял это всерьез.

– Зря-я-я, – протянул Богданов. – Ее из-за этого убили.

– Гады!

– Значит, отомстить решил за Соню Тыртычную?

Герман отвернулся и заговорил в сторону, как будто не хотел, чтобы следователь видел его лицо:

– Сначала об этом не думал, просто потянуло в родные места.

– А потом?

– Работы не было, устроился в пансионат.

– Гуровых когда повстречал?

– За несколько дней до пикника.

– Что-нибудь решил?

– Как только узнал их, решил напомнить про Соньку. Забрался вечером в их апартаменты и подбросил фартук. Сонька не успела сдать его в костюмерную, и я хранил у себя.

– Вы перепутали апартаменты, – сказала Ульяна. – Фартук попал ко мне.

– Сглупил – в темноте не разглядел, что номер пустой. Да мне теперь хоть трава не расти! – Набычившись, Герман скрипнул зубами. – Когда я увидел эти сытые морды, посмотрел, как они жируют на пикнике, еле сдержал себя, чтобы не переколоть их всех шампурами.

– Как решился на убийство? – спросил Богданов. – Говорите, авось скостят вам годик-другой.

– Случайно заметил, как директор Ленку тащит в фургон. Ну а когда он вышел, я сам заглянул туда. Сначала хотел поговорить, припомнить, что она сделала. А потом как будто затмение на меня нашло: вытащил из ящика стропу, зашел со спины и перетянул этой суке горло.

– Гурова вас узнала? – спросила Ульяна.

– Даже не обернулась. Будем говорить, не успела.

– Зачем тесьму подложил? – снова вступил Богданов.

– А вот этого я и сам не знаю. До сих пор понять не могу. – Пустым взглядом Герман уставился в стену. – Увидел в углу Сонькин фартук, поднял его, оторвал тесьму и положил в руку Ленке, чтобы знала.

– Сидеть тебе за это немалый срок, – невесело констатировал следователь.

– А мне в тюрьме, может, лучше! – с отчаянной веселостью ответил Герман. – Там люди понятные. Не то что у вас на свободе. Я здесь всякого наслушался да понагляделся! При глухих такое говорят, что при обычном человеке не скажут.

– Ну что же. – Богданов достал из кармана ручку и вытащил из ящика стола бланк протокола допроса. – Будем писать. – Он посмотрел на Ульяну: – Будете присутствовать?

Она поднялась на ноги, мотнула головой и направилась к двери.

– Пишите, а я пойду.

Эпилог

– Ну вот, Улька, хозяйничай. – Кирилл положил руку на столешницу. – Отныне здесь все твое. Приказ о назначении директором пансионата издан сегодня, я его подписал.

Ульяна обогнула стол и уселась в директорское кресло.

– Когда передаем документацию?

– Только не сегодня!

– Почему?

– Мы с Надюшей едем в Москву.

– Опять личное поперек работы! – возмутилась Ульяна. Однако по ее лицу было видно, что она во всем поддерживает младшего брата.

– Можно? – В кабинет заглянул Богданов.

– Входите, – разрешила Ульяна.

– Обживаете новое место? – Он прошелся вдоль опустевшего стеллажа и удивленно посмотрел на Кирилла: – А где же ваши птички?

Тот улыбнулся:

– Благополучно переехали в директорский кабинет «Технопласта».

– С какого дня приступаете к работе?

– А я уже приступил. – Услышав телефонный звонок, Кирилл достал из кармана трубку и приложил к уху. – Да, Надюша, бегу, бегу…

Махнув рукой, он побежал к двери.

– Ну, что же, – заговорила Ульяна, обращаясь к Богданову. – Теперь я сугубо штатский человек и больше не буду вами командовать.

– Все-таки написали рапорт?

– Уволилась. Все к тому шло.

Богданов обаятельно улыбнулся и выдал избитую фразу:

– Все, что ни делается, – к лучшему. Повод заняться интересной работой.

Она согласилась:

– Будем считать так.

– По дороге сюда я обогнал несколько автобусов с пассажирами, которые ехали сюда.

– Сегодня у нас заселение отдыхающих, – улыбнулась Ульяна.

– А как же юбилей? Как без торжества?

– Как-нибудь обойдемся, – сухо обронила она. – Есть вещи поважнее.

– Например, здоровье трудящихся?

– Это вы в точку. Знаете, этой ночью не стало Гурова.

– Да ну?! – поразился Богданов.

– Утром позвонили из больницы.

– Хорошо, что это не дошло до Тягачева.

– Что ж тут хорошего? – поинтересовалась Ульяна.

– Узнай он об этом, не рассказал бы и половины под протокол.

Поднявшись с кресла, Ульяна прошла к окну и посмотрела на улицу.

– Вот и пришел последний день лета…

Богданов обнял ее за плечи и развернул к себе.

– Мне плохо без тебя. Понимаешь?

– Ответного чувства не ждите, – ответила она. – Я не имею дела с женатыми.

Богданов с силой тряхнул ее за плечи:

– Иногда обстоятельства меняются. – Резко отступив, он вышел из кабинета.

Проводив его взглядом, Ульяна села за стол и принялась за работу.