Последний день магии. Душа лишенца

Вэл понял, что папа уже в курсе. Не удивительно, прошло две недели, а мать, должно быть, связалась с ним сразу. Вот беда: они не могли найти сына, потому что у него не было магии: для связи нужны две стороны.

– Папа, у меня отняли магию! Взгляни! – Вэл отогнул ворот так сильно, что одна пуговица оторвалась и отлетела. – У меня клеймо!

– Это не повод убегать! Как ты посмел? Твоя мать…

Отец злился. Вэл узнал жест – сжатые кулаки, будто едва сдерживает себя. Он и сам иногда так делал.

– Да не нужен я ей такой! Если бы я пришел домой без магии… Но сейчас же все в порядке, а? Я смог вернуть магию – единственный во всем мире! – Вэл плакал, не скрываясь. Подходить к папе он боялся. – Теперь все будет как прежде!

– Ничего не будет как прежде! – отрезал отец. Он бессильно прислонился спиной к повозке и прижал ладони к глазам, пряча лицо. Вэл всегда думал, что его отец не умеет плакать. Как и любой другой мужчина.

– Почему? – тихо спросил Вэл. Он еще не понял, что случилось, но по телу уже пробежали мурашки сомнения. – Почему не будет, папа?

– Эльзы больше нет. Ты мог бы быть опорой для матери, причиной жить, но ты сбежал.

– Нет, это же не правда! Она же сама…

– У нее исчезла магия. В тот же день, что и сын, – отец говорил тихо, и от этого было еще страшнее. Вэл вжался в телегу за спиной. Ему казалось, что он попал в какой-то кошмар, и он усиленно пытался проснуться. Рик крепко вцепился в плечо хозяина, всем телом чувствуя его страх. Страх, что все это правда. – У нее пропала магия в тот же вечер. Она осталась одна, винила себя в твоем побеге. Металась по улицам, ища своего мальчика, родного сына с магией или без! Она бросалась на людей, спрашивая, мог ли ты узнать о ее потерянной магии и поэтому сбежать? Ты исчез, и сейчас уже не важно, почему. И теперь ты смеешь приходить ко мне, прося прощения?

Вэл молча всхлипнул. Фантазия легко подкинула ему картинку: мама бросается к людям, стучит в дома, плачет, стоя на коленях прямо посреди улицы. И все потому что…

– Я ведь не знал. Я думал, она меня выгонит, не поймет…

– Не ищи оправданий, Лев, если бы ты тогда не ушел, все было бы по-другому!

Отец давно убрал руки от лица и теперь нетерпеливо метался из стороны в сторону. Прямо как тигр на ярмарке, когда тот был зол. Его руки не находили места: Алан то касался лба, то пытался спрятать их в карманы, но потом все равно вытаскивал их, сжимая кулаки.

– Тебе лучше уйти отсюда! – сказал Алан таким голосом, что Вэл не посмел ослушаться. Он уже развернулся, чтобы убежать, но…

– Подождите-ка, – произнес кто-то сбоку. Отец с сыном вгляделись в темноту. Голос доносился из тени возле одного из шатров. Вэл понял, что за их разговором мог следить хоть весь лагерь торговцев, а они этого бы и не заметили. Повезло. За ними наблюдал только один человек, который тут же поспешил показаться – но как много он слышал?

Вэл научился вычислять их по украшенной дорогой одежде. Простой человек не стал бы носить такую в повседневности: однотонный бордово-черный сюртук, по краям расшитый золотыми узорами. Выглядит богато и нелепо, такой же, как у владельца другой ярмарки, Родерика. Узоры блестели от света пламени. Казалось, что ворот и рукава действительно сделаны из драгоценного металла. Вэл засмотрелся на блестящие края, а богач тем временем продолжил:

– Я проходил мимо и услышал ваш разговор. Очень забавно! Прости, Алан, я, конечно, не о твоей жене. Скорблю, – не очень убедительно сказал владелец ярмарки. На руках он носил красные перчатки – совсем необычная деталь одежды для жаркого августа.

«Опасаться людей с перевязанными руками!» – вспомнил Вэл предупреждение Артура. Вэл наконец взглянул на его лицо. Пухлое, без перерыва улыбающееся. Незнакомец не понравился сразу. Никто не имеет права улыбаться, узнав, что его мама умерла!

– Мальчик сказал, к нему вернулась магия? Я верно услышал?

Алан взглянул на Вэла, и он почувствовал, будто отец о чем-то предупреждает. Рассмотреть не смог из-за слез. Вэл так и не понял, о чем молчаливо говорит ему папа.

– Я думаю, Лев ошибся.

– А мне так не показалось, Алан! – возразил пухлый владелец ярмарки. – Мальчик, дай-ка я взгляну на твою шею.

Вэл не стал сопротивляться, и намек отца понял верно. Пухлый подошел к Вэлу и протянул руку к подбородку, заставляя того повернуть голову набок. Толстые пальцы пробежали по клейму, и Вэл едва сдержался, чтобы не передернуться от отвращения. Он вообще не любил, когда к нему прикасались чужие люди, даже случайно. А уж такое бесцеремонное вторжение в личное пространство было попросту мерзким.

– Настоящее, – тихо пробормотал пухлый. – Так говоришь, ты снова научился колдовать?

– Я… – голос сорвался, и пришлось прокашляться, чтобы вернуть способность нормально говорить. – Я хотел, чтобы папа перестал ругаться. Думал, это его успокоит.

– Действительно? – Вэл так и не понял, поверил ли ему этот странный человек. – Понятно. Ну что ж, надеюсь, ты не будешь против остаться в лагере на ночь?

– Папа явно будет против.

– Брось, никакой родитель не выгонит ребенка!

«Теперь-то я это понимаю», – подумал Вэл.