Последний день осени

12. Человек в темной комнате

К каждой встрече с отцом Рита готовилась как к международным переговорам. Она знала, что должна выглядеть безупречно и вести себя как британская леди. Это другие могут расслабиться рядом со своими родителями, у нее никогда не было такой привилегии.

Теперь сосредоточиться было особенно непросто, но она заставила себя. Если бы она явилась в семейный особняк нервной бледной истеричкой, ее бы просто выставили вон. Поэтому Рита больше часа потратила на укладку и макияж, подобрала деловой костюм цвета топленого молока и туфли на шпильке. Она была женщиной с обложки – безупречной, той, которой не задают лишних вопросов, не смеют просто.

Поначалу это работало. Охрана, не ожидавшая ее визита, не осмелилась становиться у нее на пути. Перед машиной Риты открыли ворота, и уже в зеркало заднего вида гостья увидела, как дежурные бросились звонить кому-то. То ли начальнику охраны, то ли сразу ее отцу. Хотелось поспешить, перейти на бег, чтобы оказаться у кабинета до того, как ее перехватят, но Рита не позволила себе такую слабость. Отец скажет ей правду, только если она сумеет оставаться хозяйкой положения до конца. А Рите очень нужна была эта правда – даже больше, чем обычно.

Поэтому незваная гостья шла вперед расслабленно, медленно, позволяя всем желающим рассмотреть себя. В коридоре ее перехватил личный ассистент отца, однако он не стал выспрашивать, какого черта она явилась и где вообще тот предупреждающий звонок, которого требуют правила вежливости. Ассистент лишь уточнил, чай она желает или кофе. Рита согласилась на эспрессо.

В разгар рабочего дня отец оставался в своем кабинете. Илья Дубровин был один, но этого и следовало ожидать: переговоры он обычно вел в офисе. Массивный стол был завален документами, однако хозяин кабинета больше не обращал на них внимания, он смотрел только на свою дочь, и по его взгляду невозможно было догадаться, как он к ней относится.

– То есть запланированные встречи ты пропускаешь, а тут вдруг приходишь? – равнодушно осведомился он. – Могла бы и детей привести, раз так сложилось. Ты мне задолжала.

– Это не тот разговор, который им следует слышать. Твои люди следят за мной. Не могу сказать, как давно, но подозреваю, что с самой свадьбы, когда я начала жить отдельно.

Ей было любопытно, как он отреагирует. Начнет все бурно отрицать? Или посмеется над ней? Но нет, это было слишком мелочно для самого Дубровина.

– Егор уже уволен, – только и сказал он.

– Ну и что? Егора ты можешь уволить, а слежку за мной не прекратишь, это и так понятно. Но Егор тебе все рассказал? Только то, что он засветился передо мной, – или еще кое-что?

От воспоминаний о той ночи до сих пор становилось холодно. Рите пришлось с силой сжать кулаки, чтобы хоть как-то остановить нервную дрожь. К счастью, гостья уже успела занять ближайшее кресло за столом, и теперь Дубровин попросту не видел ее руки.

– Он рассказал все. О том, что его якобы усыпили на дежурстве, – но это домысел. Все бутылки воды, хранившиеся в квартире, проверили, ни в одной не было снотворного.

– А это и не важно. Он был там – и я сейчас не про Егора говорю.

Рита все еще была в кабинете отца, залитом рыжим осенним солнцем. Однако перед глазами у нее стелилась та самая ночь… Темная комната и мужской силуэт в тусклом свете фонарей. На этот раз он не скрывался. Он хотел, чтобы она все поняла, чтобы не усомнилась… Он мог сделать что угодно. На сей раз предпочел не делать ничего, так ведь от этого становилось хуже! Он показал Рите, что в любой момент может вторгнуться в ее жизнь – и никто ему не помешает. Ни грозный Дубровин, ни очередной валяющийся в отключке Егор.

Жаль, что отец будто не понимал этого.

– Про кого же ты тогда говоришь?

Рита все-таки не выдержала, с силой ударила кулаком по столу.

– Черт тебя дери, папа, про него! Он был в моем доме. Он преследовал меня все это время, когда мне никто не верил! Прямо под носом у твоих верзил преследовал – они же наверняка говорили тебе, что все в порядке… А все не в порядке, раз он вернулся! Ты можешь хоть раз поговорить со мной честно? От этого зависит не только моя жизнь, жизни Даника и Ники тоже!

– Чего ты хочешь от меня? – прищурился Дубровин.

– Правду, папа! Все, что ты знаешь о нем. Ты ведь следил за ним? Что с ним стало? Почему он может… вот так?

– Я не следил за ним – и это делает бессмысленными все остальные твои вопросы. Этот человек стал мне неинтересен, потому что он не должен был возвращаться. Сейчас я удивлен так же, как и ты.

– Подозреваю, что все-таки поменьше – это ведь не за тобой он таскается!

– Если он подобрался к тебе так, что ты смогла его рассмотреть, значит, он объяснил, что ему нужно?

– Нет, – покачала головой Рита. – Да и рассмотреть я его толком не смогла… Там было темно, а он пробыл рядом со мной недолго.

– Возможно, его спугнул Егор.

– Да никто его не пугал! Он только за этим и приходил: чтобы показать мне себя. Чтобы я знала, что он близко… Должна быть причина, по которой он вернулся! Столько лет прошло, папа… Почему же?..