Последний день осени

Она все-таки не выдержала. Рите казалось, что она готова ко всему – она стала достаточно взрослой, чтобы держать себя в руках. Но оказалось, что возраст и опыт готовят не ко всему. Рита словно очутилась на узкой дорожке между двумя безднами. С одной стороны было ее прошлое, позорное, уничтожающее. С другой – неопределенность будущего, в которое в любой момент мог ворваться темный силуэт.

Он пришел той ночью, чтобы она четко поняла: у него есть власть. Власть разрушить ее семью, убить ее мужа, забрать детей… Стереть все, что служило основой ее реальности. Рита боялась этого, слезы катились по щекам, портя безупречный макияж…

Но для отца это ничего не значило. Он смотрел на нее с легким презрением, как на дворнягу, которой вздумалось подыхать под колесами его элитного автомобиля.

– Тебе лучше уйти, – только и сказал он.

– Я никуда не уйду, пока не узнаю, зачем он вернулся!

– Мне эта причина неизвестна.

– Так узнай!

– Вероятнее всего, это связано с тобой, а не со мной. В любом случае ты мешаешь мне, Маргарита. Не заставляй меня вызывать охрану, это унизительно для нас обоих.

– Да пошел ты…

Она развернулась и направилась прочь. Рита не верила, что ему ничего не известно, но уже понимала: ей он ни слова не скажет. А Дубровин, словно стараясь поиздеваться, бросил ей вслед:

– И не забудь – в воскресенье у меня встреча с твоими детьми!

Рита заставила себя уйти – хотя бы ради того, чтобы не развернуться и не вцепиться в его наглую физиономию. Волю слезам она дала уже в машине, вот там можно было не сдерживаться, не думать о макияже, бить кулаками по рулевому колесу… А потом полчаса приводить себя в порядок в общественном туалете, потому что ей еще забирать детей из садика, им не нужно видеть мать такой.

Она не сомневалась, что за ней снова следят – пожалуй, даже внимательней, чем раньше. Вот только Рита не верила, что эти люди смогут ее защитить. Силуэт в темной комнате преследовал ее… Он двигался бесшумно, он разобрался с Егором, как со слепым котенком. За годы, прошедшие после их последней встречи, он превратился в нечто такое, чего Рита не могла до конца понять.

Поэтому ей и нужно было действовать. На ее удачу, этой ночью Гриша ночевал дома, она смогла поговорить с мужем сразу.

– Мне необходимо получить доступ к финансовым операциям отца, – объявила Рита. – За последние лет двадцать, если получится.

– Что?.. – растерялся Гриша. – Что ты… Это же невозможно!

– Это незаконно, но это возможно. Если бы все было просто, я бы не просила тебя помочь. Я прекрасно знаю, что у тебя есть связи, люди, которые смогут достать информацию…

– Есть. Но прежде чем идти на откровенное нарушение закона, я бы все-таки хотел узнать, ради чего это.

– Может, и незачем, – виновато улыбнулась Рита. – Я просто хочу проверить, причастен ли папаня к одной неприятной истории. Возможно, не причастен, это просто моя паранойя разыгралась, не о чем тут говорить. А если окажется, что причастен… тогда я тебе все-все расскажу, без утайки, обещаю!

Гриша смерил ее укоризненным взглядом.

– Ты затеяла опасную игру, ты знаешь об этом? Твой отец вряд ли примет пробудившуюся паранойю как оправдание.

– Поэтому он и не должен ни о чем узнать. Просто сделай это для меня, пожалуйста.

Рите не хотелось втягивать его в это, особенно вслепую, не поясняя, насколько высоки ставки. Но еще меньше она хотела обрушивать на своего мужа жуткую правду о том, что с ней случилось… и о человеке, который побывал у них дома. Рита и сама была бы рада, если бы прошлое осталось погребенным навеки.

13. Цель и средства

Женя выждала еще несколько дней, успокаивая себя, убеждая, что ей просто чудится. Но факты как раз говорили об обратном. Она видела, что свет в комнате брата горит и ночью, что Костя начал меньше есть. Когда она спрашивала его, что происходит, он улыбался и говорил, что все в порядке. Но улыбка была вымученной, да и смотреть сестре в глаза он не решался.

Она пыталась искать обходные пути: наблюдала за братом, узнавала у организаторов конкурса, не случилось ли чего-нибудь необычного. Однако никто ничего не знал, Костю хвалили, он по-прежнему оставался среди любимцев жюри и публики. От него даже Емельян Серебряков теперь держался подальше! Не было оснований для печали – а печаль была. Жене пришлось идти на отчаянные меры.

Когда Костя, заскочивший домой после школы, чтобы пообедать и собрать вещи, попытался покинуть квартиру, дверь попросту не открылась. Он удивленно подергал ручку, начал искать ключи – но ключей не было.

– Жень, – позвал он. – Тут что-то странное…

– Ты пришел домой и не запер замок, хотя я сто раз просила тебя не разгильдяйствовать, – невозмутимо отозвалась с кухни Женя. – Еще и ключи на тумбочке бросил на радость ворам. Теперь ключи конфискованы, а нам нужно поговорить.

– Ну вот только не сейчас, а? У меня репетиция…

– Знаю. Через сорок минут. Поэтому в твоих же интересах рассказать мне все побыстрее. Если рассказ меня устроит, я отвезу тебя на машине – двадцати минут на это хватит. Если же нет, тебе и не нужно туда соваться, это тебя изводит.