Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том второй

Годослав остановил своего статного белого коня прямо перед строем рыцарей, которые держали копья поднятыми. Значит, атаковать его не собирались, и ждали, что скажет им этот высокий и внешне очень сильный всадник. Свет от костров шел со спины рыцарей, и высвечивал только их силуэты, тогда как Годославу он освещал лицо. И кто-то из рыцарей, видимо, узнал князя. По крайней мере, сразу прозвучало его имя. Но князя не звали. Это было простое сообщение для других рыцарей. И одного произнесения имени было достаточно, чтобы рыцари разрушили свой собственный строй, кто-то дал команду пехотинцам, и их строй тут же рассыпался. Но, тогда как солдаты поспешили к своим кострам, рыцари окружили князя Годослава, поочередно представляясь. Один из них, человек с очень грубым, словно из гранита вырубленным лицом, с шершавой бугристой кожей, первым и узнал князя бодричей. Себя этот рыцарь назвал бароном Гензером, и сразу вспомнил турнир в Хаммабурге три с половиной года назад, когда король Карл наградил победителя, подарив ему белоснежного коня, который и в эту ночь был под Годославом.

Барон выехал из круга других рыцарей для разговора с князем, и можно было предположить, что он командует этим отрядом. По крайней мере, вел он себя именно так. Но держался с Годославом без обычного для франкских рыцарей высокомерия, и даже, наоборот, подчеркивая свое уважительное отношение. Годославу даже показалось, что барон пожелал было протянуть ему руку для рукопожатия, но не рискнул из-за разницы общественного положения.

– Я дрался против вас в меле[55], князь, – сказал барон Гензер. – Из рыцарей противостоящей нам стороны вы тогда остались только вдвоем с герцогом Трафальбрассом, против нас, не помню точно, то ли пятерых, то ли шестерых, то ли даже семерых. Вы с герцогом разделились – между вами стояла толпа дерущихся пехотинцев. И каждый из вас дрался за себя. Мы пытались этим воспользоваться, и атаковали вас…

– Да, я помню, – улыбнулся Годослав. – Не знаю, сколько человек атаковало Сигурда[56], я просто не успевал посмотреть, но меня атаковало четверо.

– Да, может быть, и четверо. И я был в их числе. И потом в боях пытался испытывать вашу, князь, тактику – стремился драться, подняв коня на дыбы. Но мой конь плохо меня слушался. А вы тогда действовали так успешно, что мы просто не успевали за вами. Мне тогда достался удар вашего длинного меча, прорубившего и мой щит, и мой шлем. Я потом долго залечивал свою рану. Но я был счастлив, что получил этот удар от победителя всего турнира.

Князю Годославу было слегка странно слышать такие речи. Три с половиной года назад он чуть было не убил этого барона, а в результате получил не врага, а только восхищение бывшего противника. Наверное, этот барон с грубым неотесанным лицом, в действительности, был благородным человеком, и умел ценить отвагу и воинское искусство выше, чем многие его соотечественники. Чтобы не тратить время на разговоры, Годослав, памятуя недавнее желание барона, сам снял кольчужную рукавицу, и протянул Гензеру руку, которую тот с удовольствием пожал.

– Вы вгоняете меня в краску, барон. Я не вполне уверен, что заслуживаю такого восхищения. Но я благодарен вам за высокую оценку моих боевых качеств. А сейчас я хотел бы спросить у вас, где я могу найти короля Карла Каролинга. Я отправился в эту поездку специально, чтобы встретиться с ним. И везу Карлу подарок, который не оставит его равнодушным. Но мой подарок приходится перевозить в клетках. И внешний вид подарка в таких условиях содержания портится. Помнится, король всегда был страстным охотником…

– Да, наш король любит охоту, – сказал один из рыцарей. – А что за подарок вы везете ему, князь, если только это не секрет?

– Мне привезли викинги с Руяна трех ирландских волкодавов. Это самые крупные собаки, которых я знаю. Они одинаково хороши в охоте хоть на волка, хоть на лису, хоть на кабана, хоть на оленя. Я слышал, в Древнем Риме они дрались в цирках со львами и с гладиаторами. Сам я больше охочусь с пардусами. Это такая громадная дикая кошка, обитающая на воле только далеко на полуденной стороне, в жарких странах. И волкодавы могут не ужиться с моими привычными охотниками. Собаки и кошки не всегда живут дружно, тем более, если они почти одинакового роста. Потому я решил подарить волкодавов королю. Помнится, у него были и свои волкодавы, только не ирландские, не такие громадные.