Последний. Дети вампира

Поднялась обычная в таких случаях суета. Король кинулся к дочери, забыв обо всем. Слуги столпились возле девушки, помогая ей подняться.

— С тобой все в порядке? — Король прижал дочь к груди, собираясь отправить ее отдохнуть после страшного потрясения, но та замерла, не сводя глаз с лежащего на полу вампира.

— Все хорошо. Но вот лорд Морисмерт… — Глаза Мирабеллы наполнились слезами. И только тогда король заметил, что ее платье испачкано кровью.

— Что же это? Лекаря сюда немедленно! — Вырвалось у Родрика, когда девушка резко отстранилась, указав на что — то за своей спиной.

Слуги расступились, позволив королю увидеть посланника Этернала, лежавшего без сознания. Осколок люстры отсек ему половину правой ноги. Лужа маслянисто — темной крови, больше похожей на слизь, стремительно растекалась по гладким белым плитам.

— Папа, он умер? — Мирабелла опустилась на коленях перед вампиром. Ее сотрясала дрожь. — Что же теперь будет?

— Вампира не так — то легко убить, — успокоил ее отец. — Ему лишь нужно получить порцию крови от добровольных доноров, и он быстро восстановится.

— А нога? — Мирабелла пытливо посмотрела на него. Никогда прежде Родрик не видел, чтобы она за кого — то так сильно переживала.

— Восстановится, — терпеливо повторил он. — А тебе нужно уйти переодеться и успокоиться.

— Глупости! Я даже не ушиблась! Я останусь с ним и дам свою кровь. — Девушка упрямо поджала губы, словно не замечая возмущенного ропота, пронесшегося по залу.

— О чем ты говоришь? Мира, ты в своем уме? Кровь королей неприкосновенна, вне зависимости от обстоятельств. Ему помогут другие. Отведите мою дочь в ее покои. — Распорядился король.

Слуги увели девушку против ее воли. А лорда Морисмерта унесли на носилках в гостевую комнату.

Посол шел на поправку удивительно быстро. Возможно, этому способствовала компания принцессы. Мирабелла, просидев взаперти несколько дней, выслушала очередные наставления отца, после чего сказала:

— Отец, тебе не кажется, что ради мира между нашими народами, мы должны быть более чуткими к друг другу? Лорд Морисмерт спас мою жизнь, а ты не позволяешь мне даже поблагодарить его!

Король не нашелся, что ответить. Он чувствовал, что поступает неправильно, но не мог помешать встречам дочери с вампиром в присутствии лекаря и сиделки. А потом начались вечерние прогулки в парке, окружавшем дворец, встречи в королевской библиотеке…

Мирабелла не слушала ни приказов, ни уговоров. Ее не волновали слухи, что Каберту Морисмерту она нужна лишь в качестве ступеньки, чтобы возвыситься среди вампиров. А собственная сила, направленная против «темных тварей», как их называл король, и вовсе стала ее угнетать.

«Он бессмертный уже много веков, сохраняет молодость, а ты состаришься, когда еще не пройдет первое столетие. Забудь его, твоя судьба — стать следующей королевой Веталии, выбрав мужа из Круга Пятерых», — все подобные беседы заканчивались одинаково. Принцесса убегала в слезах, а король не знал что делать: то ли употребить власть, растоптав чувства дочери, то ли еще немного подождать.

А потом Мирабелла пропала. За несколько дней до этого посол Этернала отправился домой. На свадьбу, состоявшуюся в родовом замке Каберта, не пригласили никого из Веталии. И больше о юной принцессе никто не слышал.

Зато безутешный король Родрик, находившийся в шаге от объявления войны соседнему государству, узнал от лазутчиков кое-что полезное. Лорд Каберт Морисмерт обладал особенной для вампира силой — телекинезом. И, в значимый день первой встречи, ему не нужно было спасать принцессу, подставив себя под удар. Достаточно было приостановить падение люстры, пока девушка не окажется в безопасности.

После проведенного расследования выяснилось, что и сама люстра упала не случайно. И как раз в этом случае без вампирской магии не обошлось…

«Будь ты проклят, Морисмерт», — прошептал старик, перед тем как нить его жизни оборвалась.

* * *

Оракул делал вид, что любуется цветами в королевской оранжерее. Сколько их здесь было — пурпурно — красных, бледно — розовых, и насыщенно — синих, и даже с золотой и серебряной окантовкой по краю лепестков. Но все они были живыми, как и сам Оракул, и, следовательно, век их был недолог. Уже через пару дней они завянут, и садовник выдернет их поникшие стебли с корнем. Такова судьба тех, кто лишен бессмертия, — расцвести на миг и осыпаться прахом, который растопчет чья — то нога.

Но мысли Оракула были далеко отсюда. Ему хотелось услышать легкое журчание фонтана, чтобы заглушить внутренний ропот, испытанный после встречи с дедом. До этого полувампир верил, что вся его жизнь, полная грязи, страха и боли, всего лишь дорога. Та дорога, которая должна была привести его сюда. В место, где все началось. А месть принесет ему свободу, избавит от приходящего по ночам чувства беспомощности, и принесет покой. Но ничего подобного не случилось.

Более того, сейчас, глядя на прекрасные цветы, оракул чувствовал себя этим самым садовником, обрезающим их раньше времени.