Последний долг

Прошлой ночью мы стали больше, чем двумя людьми под струями воды. Мы стали одним целым.

Между нами все изменилось.

Наша связь вышла на новый уровень. Более глубокая, нерушимая связь — неописуемая дружба.

И как бы мне ни хотелось это отрицать, сегодня я больше всего на свете нуждался в дружбе и поддержке Нилы.

Сегодня.

Я с трудом сглотнул, ненавидя это слово.

Я навсегда запомню этот день. Я всегда буду ненавидеть этот день.

Утро было блаженным. После секса с Нилой, я провалился в такой глубокий сон, будто попал в черную дыру от усталости. Я проснулся только после позднего обеда, и только потому, что мучительная боль голода заставила меня удовлетворить другие мои потребности.

Как только мы с Нилой совершили набег на кухню за сэндвичами с жареной курицей и чипсами, Флоу нашел нас и потребовал, чтобы мы последовали за ним в его комнату в восточном крыле.

Там он переделал промокший гипс Нилы и зашил рану на моем боку. Он также проверил мои жизненно важные показатели и дал мне антибиотики от лихорадки. После этого он дал мне строгие инструкции отправиться на надлежащее обследование к моему врачу в больницу и заверил меня, что позаботился о раненых из бального зала и хорошо справился с последствиями.

Обычно я не оказывал сотрудникам такого доверия. Но теперь Флоу был чем-то большим. Он доказал, что способен на многое и что он предан мне. Если бы он сказал, что у него все под контролем, я бы поверил ему, а пока я сосредоточился на более важных вещах.

Таких вещах, как исцеление и избавление от воспоминаний о том, что произошло между мной и Катом. Каждый раз, когда я думал о своем отце, мое сердце сжималось от боли. Был ли я прав, делая такие вещи? Был ли я неправ, сожалея о них после всего, что он сделал?

Я вздохнул, сжимая руки моей сестры и Нилы. Я не мог думать об этом.

Не здесь.

Не сейчас.

Не тогда, когда само здание, в котором я стоял, лишило меня всех резервов, которые у меня были, отравляя меня печалью, горем и непреодолимой беспомощностью.

Кестрел.

Будь ты проклят, брат.

Мои глаза горели, когда я сосредоточился на своем лучшем друге.

Я вернулся в больницу. Однако я стоял в подвале учреждения, предназначенного для исцеления и поддержания жизни раненых, вдыхая зловоние смерти. Наверху живые все еще цеплялись за надежду. Но здесь, внизу…здесь, внизу, мы стояли в морге.

Склеп, где бездушные тела застыли на льду, ожидая, когда их близкие определят их судьбу. Ужасное, ужасное место.

Я не хочу прощаться.

Нила сжала мою руку, когда я проглотил рычание, проклятие... рыдание. Я не знал, как реагировать. Я не мог отделить свои мысли от мыслей Жасмин или Нилы.

В машине мне пришлось с визгом остановиться, выскочить и ударить кулаком по невинному дереву на обочине дороги.

Жасмин.

Она мне не сказала.

После того, как Флоу залатал меня, я отправился на поиски Нилы. Я справился со своим голодом и болезнью, и все, чего я хотел, это вернуться в постель и провести дни, прячась от других, погруженный в любовь, которую Нила питала ко мне.

Но это было до того, как зазвонил телефон.

Это было до того, как позвонила Жасмин и сказала мне присоединиться к ней в больнице.

Гребаная больница.

То же самое место, где я чуть не умер, и мой брат…

Моя голова склонилась, когда я выдернул руку из руки Жасмин, сжимая переносицу.

Жасмин позвонила первой. Разговор, которого никто не хотел. Она заручилась помощью Вона, чтобы он отвез ее в больницу.

Она ушла без меня.

Она намеренно оставила меня в неведении, что мой чертов брат, бл*дь, умер.

Рука Жасмин легла мне на локоть, она так тихо плакала.

- Мне жаль, Джет. Так жаль. Я приходила за тобой. Действительно. Я вошла в покои Нилы и наблюдала, как ты спал у нее на руках.

Ее глаза были устремлены на Кеса, ее слова были обращены наполовину к нему, наполовину ко мне.

- Ты выглядел таким счастливым, таким умиротворенным. После всего, через что ты прошел, я не могла. Я не могла тебя разбудить.

Нила отпустила меня, подойдя к Жасмин и втиснувшись туда, где Вон слегка касался плеча моей сестры. Нила улыбнулась своему близнецу, обнимая Жасмин.

- Мы понимаем. Джетро нездоров. Ему нужно было отдохнуть. Ты поступила правильно...

Я повернулся к ним обоим.

- Правильно? Как ты смеешь решать, что правильно, когда мой гребаный брат мертв! Я должен был быть здесь ради него. Я должен был взять его за руку и попрощаться. У меня должна была быть возможность сказать ему, как сильно я его люблю. Как сильно он мне помог. Как сильно я ценил его дружбу, даже когда отталкивал его.

Боль от его кончины скомкала мое сердце, как грязный лист бумаги.

- Я должен был быть там.

Кожа Жасмин побелела от горя.

- Он был уже мертв, Кайт. Он скончался, когда ты был с Катом. - Ее глаза широко распахнулись. - Забудь об этом. Я не собиралась тебе говорить. Забудь...

- Что?

Мой позвоночник сжался. Я ударил себя кулаком в грудь, ища облегчения от медленно нарастающей агонии.

- Ты говоришь мне, что пока я причинял боль нашему отцу — пока я делал то, что считал правильным, — мой брат умер! Неужели это жестокая шутка жизни? Я украл жизнь. Следовательно, они украли его взамен!?