Последний долг

Дав ей выездковый хлыст, я спустился по пандусу. Хлыст был длиннее охотничьего и позволит ей побуждать Кларет к движению без необходимости использовать ноги.

Направляясь к стойлу Вингса, я резко остановился, когда из загона выехала Нила, сидевшая на Мот.

За последние две недели я очень часто думал о Кесе. Представлял его все еще живым, шутливым, задорным. Смеющимся. Заполняющим дыры в наших жизнях противоядиями, на которые был способен только он.

Но брата уже нет, а его лошадь, которую он щедро подарил Ниле, осталась.

Мое сердце заколотилось, когда Нила остановилась, ее глаза были полны любви. Ко мне. Любовь… не думал, что смогу заслужить нечто подобное.

Я подошел к крупной серой лошади и, взяв Нилу за запястье, приказал:

― Поцелуй меня.

Предложение, с которого все началось. Приказ, который разрушил все мои намерения.

Нила нежно улыбнулась.

― Когда ты так вежливо просишь, как я могу отказать?

Наклонив ее в седле, я приподнялся на цыпочки, чтобы дотянуться до ее восхитительного рта.

Это не неторопливый или даже эротический поцелуй. Просто быстрое подтверждение того, что мы принадлежим друг другу и всегда будем принадлежать.

С неохотой я отпустил ее. Вон помог Тексу забраться на огромного клейдесдала (прим. пер.: Клейдесдальская порода лошадей (тяжеловозов)) по кличке Бангерс и Мэш (прим. пер. пер.: Bangers and mash (англ.) ― сосиски с картофельным пюре), а конюх, в свою очередь, помог Ви забраться на новенькую лошадь в конюшне по кличке Абрикос.

― Идите все на выход. Я догоню.

Жасмин повиновалась, щелкнула хлыстом и направила Кларет вперед. Процессия выехала из конюшни. Текс осторожно последовал за ними, крепко сжимая поводья, а Ви хихикал, качая головой из-за нервозности отца.

Отсутствие у них навыков ― это то, что случается, когда всю свою жизнь работаешь на фабрике.

Теперь Нила была моей, и я намеревался поделиться с ней своими знаниями.

Я хотел показать ей Хоуксбридж.

Хотел научить ее играть в поло.

Я хотел, чтобы она помогла мне управлять бриллиантовой империей и многими другими сторонами моего мира.

Я также хотел быть частью её империи.

Я хотел посещать вместе с ней показы мод.

Я хотел наблюдать за тем, как она шьет, и часами сидеть рядом с ней, пока она создает изысканные модели из ничего.

Я хочу всего.

Мот фыркнула, когда Нила не позволила ей последовать за остальными на солнечный свет.

― Хочешь, я останусь?

Я был переполнен любовью к ней.

― Нет, мне нужна минутка.

Шлепнув Мот по крупу, я отправил Нилу к нашей семье. Захватив важную вещь, я направился к Вингсу и прикрепил седельную сумку к луке седла.

― Готов, дружище?

Вингс фыркнул, его глаза стали черными и бездонными.

― И я не готов. ― Я прижался лбом к его шелковистой шее, как делал всякий раз, когда становилось слишком тяжело и требовалось уединение. ― Не хочу прощаться, так, по крайней мере, он все еще с нами.

Перекинув ногу через его огромный бок, я лягнул его и последовал за остальными.

***

― То самое место.

Я натянул поводья, останавливая Вингса.

В течение часа мы пробирались по лесам и долинам, по ущельям и руслам рек поместья Хоуксбридж. В тот момент, когда было зачитано завещание Кеса, я уже знал, какими будут его распоряжения.

Мы провели здесь очень счастливые времена. Вдали от отца и обязательств. Даже от сестры. Только мы и дикая природа.

― Здесь потрясающе.

Нила подъехала ко мне. Дыхание Мот образовало конденсат в холодном зимнем воздухе.

Жасмин побудила Кларет пройти дальше по хребту, глядя вниз, в долину, где вдали виднелась небольшая деревня. Хоуксбридж не был виден отсюда. Именно поэтому нам с Кесом нравилось это место.

Сидя по ночам, завернувшись в спальные мешки и жаря зефир на костре, мы смотрели на мерцающие огни деревни и придумывали истории о том, чем занимался каждый житель.

Мы представляли, что живем сотни лет назад. Обсуждали и спорили, какой бы профессией занимались. Я был уверен, что стал бы конезаводчиком или кузнецом. Мне нравилось бить молотом по раскаленному металлу, пока он не подастся. Кес, напротив, хотел быть плотником. Не потому, что ему нравилось создавать вещи из дерева, а потому, что, по его мнению, женщины предпочитали мужчин, которые умели обращаться с деревом.

Я тихонько рассмеялся, вспоминая его шутки.

― Ты такой идиот.

Я запустил в него горящим зефиром.

Кес пригнулся, отмахиваясь от липкой массы, плюхнувшейся на землю. Его растрепанные волосы блестели в лунном свете, в то время как лошади удовлетворенно жевали траву позади нас.