Последний донос Мифунэ

Праздник Нижнего Лондона застали с самого начала. Во дворе, в который мы пришли столов было несколько, как и поколений. Велизарий сидел со мной, с представителями решающих дела на раёне, а молодежь сидела за столом чуть подальше, но это вызывало ощущение общего праздника. Самыми главными представителями Нижнего Лондона на это пьянке были Кисель и Комбись.

Когда уже прошел час и подпивший Кисель решил поговорить про Тепличку с принцем, то Велизарий решил, что самое время для инициативы и поставил мешок со сверчками на стол.

– Я не с пустыми руками, вот и закуска, думаю не пробовали такое.

Кисель с недоверием глянул, но попробовал.

– А вкусно, закусон что надо. Это что?

– Сверчки.

Лондонец выплюнул, с гримасой на лице процедил:

– Тьфу ты, нах…

– Ну понравилось?

– Ну да, охуенно, вообще-то.

Кисель резко встал и крикнул:

– Настало время охуительных историй!

Дальше чередовались достаточно простые охуительные истории и употребление алкоголя.

Встал из-за стола Батон – мужик небритый и добрый, и продекламировал:

– Однажды пришел мужик к принцессе Пятака жалуясь, что не может хлеб поесть. Она сказала, что полностью его понимает и советует попробовать рацион сменить на деликатесы. Ночью мужик поймал и съел летучую мышь, а на следующий вечер пошел к принцессе на пир.

Его позвал поговорить за жизнь и покурить какой-то жирный мужик, которого я видел впервые и не стал запоминать его имени.

Выпили снова. Велизарий встал с рюмкой. Кто не был увлечен пьяным разговором устремил на него взор и принц начал рассказывать первую в своей жизни охуительную историю:

– Мои папа и мама, правили раёном. Пришли оккупанты и их убили, а я плакал два дня. На третий день пришел один из убийц, дал мне меч его зарубить, а вместо этого мы на двоих вычитали объемный мануал.

Все выпили за первый опыт. Градус алкоголь повысился в крови и заодно количество пошлости в охуительных историях. Колбись встал рассказать:

– После того как Игнат злостно оттрахал Светлану на остановке спросил: “Сколько с меня?”. “Да я не такая, трамвай ждала, муж c работы возвращается”, – отдышавшись, ответила растрёпанная девушка. Потом добавила с загадочной улыбкой: “Да ты не парься – бывает”.

Кисель тут же перехватил:

– Книжник Ярослав был умен и красив, но после защиты диссертации смог устроится работать только проститутом для состоятельных бабушек. Жил один. По вечерам иногда плакал, но чаще для души ебал собаку.

Кисель не унимался и не намеревался останавливаться:

– Кит любит трахаться, камбала плоская, а у рака выпученные глаза. Совпадение? Не думаю!

Далее он рассказал наверно с десяток охуительных историй, которые никто и не слушал. Я заметил, что девушка Полина с короткой стрижкой и очень симпатичным лицом подсела к Велизарию и быстро проговорила:

– Ты нормально? Чо? Кто по жизни?

Велизарий смутился и начал пороть видимо, что первое пришло в голову:

– Ээээ…ну я сверчков вот принес….

Полина налила себе стопку, выпила, не закусывая и не запивая. И встала, выдохнув после выпитого со словами:

– Ясно, ловить здесь нечего.

Посмотрела в сторону Комбися и крикнула:

– Пап, я к подругам, вы один хрен нажретесь, а мама домой тебя не пустит.

Стоило Велизарию проводить ее взглядом и видимо с разогретыми алкоголем мыслями, как все и началось.

Колбись вскочил на стол кричать что знает кто главный пидор в их фирме. Из окна вылезла его жена стала ему орать: “Спишь сегодня на улице, пёс”. Колбись стал что-то пытаться возразить, но просто упал со стола, вставать не стал, снял с ног обувь и на них положил голову.

Пока это происходило, надо мной свесился Кисель и выдал тираду: “Никакого уважения к старшим! Если раньше как-то хуе-мое, то сейчас что? Щас не так что, как бы, а вобще нихуя никак! Ты про Гегеля слышал? Объективно-субъективное программирование! Вот нахуй, логика! А типа что мы не люди что ли? Симулякры? А мне вот это все до пизды, ебись конем Гегель! Давай выпьем!”

Выпили, я Велизарию рассказал охуительную историю о том, как его наебал с черным ящиком Якубовича. Принц в свою очередь тоже стал кричать что ему известно кто главный пидор на Тепличке. В итоге блевал, не отходя от стола. Ну все остальное в целом было из разряда “и так далее и тому подобное”.

Утром мы похмелились. Все кроме Велизария, он был хмур и спросил что-то про Полину, за что ее отцом был послан на хуй.

Антропоморфизм

Весь день лил сильный дождь и пришлось пережидать на Безе. Не самое приятный раён. Всегда ассоциировал его с всеобщем унынием и грезах реваншизма Безымянской Империи. На Тепличку пришел ближе к вечеру.

Велизария сидел под навесом, при этом весь мокрый и его словно трясло в лихорадке. Что-то произошло, судя по стоящим батракам с мрачными лицами. Рядом девочка подросток, ровесница или чуть старше принца, чумазая от грязи, сидел на корточках прижавшись к дому, уткнувшись в ладони, плакала. Подошел к Велизарию:

– Что грустный опять? Домашку не сделал?

Велизарий со злостью посмотрел на меня и огрызнулся:

– Блевал вон в тех кустах.

– Настоящий принц своего раёна!