Последний довод главковерха

Дела могли подождать, поэтому я проспал целые сутки, до следующего утра, в отличие от Оксаны, вечером ушедшей на работу. Поднявшись утром, я прежде всего постарался обезопасить свой вещмешок от обыска любопытствующими, прихватив его горловину с контрольной бумажкой несколькими стежками нитки. Оксана сказала, что вещи мои никто не тронет, я же был уверен в обратном, но не сидеть же мне на деньгах целыми днями, и носить их с собой было нелепо. Решив, как получилось, эту проблему я сходил до вчерашней столовой, намеренно разминувшись в пути с Оксаной, которая позавтракав, спешила домой. От столовой путь мой шел в город, на поиски друзей капитана Демченко. Правду сказать, я не очень рассчитывал на честность капитана, и шансы встретится с его товарищами, расценивал как пятьдесят на пятьдесят: или встречу, или не встречу. Но первый же адресат оказался верным, открывшая дверь отдельной квартиры на Полтавской улице женщина подтвердила, что муж ее, отвечающий за какую-то часть поставок горючего авиации Юго-Западного Фронта Ищенко Остап Григорьевич реально существующая личность. Дома его естественно не оказалось, и я пообещал заглянуть вечером, по месту работы искать его я не хотел, вряд ли меня пустили бы в управление штаба фронта. На всякий случай, скажу, что я, конечно, еще с вечера прошелся по этому адресу верхним взглядом, но таблички на дверях не было, и понять, живет ли здесь именно тот, кто мне нужен, или совсем другой человек, понять оказалось невозможно.

Разведка вполне удалась, довольный собой я отправился бродить по городу, намереваясь заодно прикупить продукты для Оксаны. Подойдя с этой невинной целью к воротам ближайшего рынка, я остановился, разыскивая верхним взглядом нужные мне ряды, после чего уверенно двинулся в выбранном направлении. А пока мясник разделывал свиную тушу, готовя выбранный мною кусок вырезки, рядом происходили интересные события.

Красивая девушка, нет, выделяющаяся красотой девушка, опровергая мои тезисы о неумении современниц знакомиться, активно клеилась к старлею-танкисту. Тот не терялся, и был совсем не против знакомства, предлагая продолжить его в более подходящем месте, но…

— Ты что к моей сестре пристаешь? Ты что думаешь, если ты командир и фронтовик, тебе все можно? Я сам только с фронта! — Напирал на танкиста явно уголовного вида заморыш.

Несмотря на мелкие габариты, вел он себя очень уверено и нагло, рядом, не скрывая своей заинтересованности происходящим, стояли еще два уголовника. Не могу понять, зачем они так стремятся выделится и подчеркнуть свою кастовую принадлежность, на мой взгляд, этим они только облегчают работу милиции.

— Ты думаешь, если девушка одна ходит, так за нее и заступиться некому? — Продолжал отрепетированное выступление бандит. — Ты мою сестру за шлюху принял? Отойдем в сторону, командир, поговорим!

Чего он привязался к этому танкисту, понять было нельзя, тот совсем не был похож на состоятельного человека, но выследили они его с чем ценным, или у них были личные мотивы, вникать в мотивы рыночной шпаны было некогда, события пошли кувырком. Бандит инициатор схватил танкиста за рукав, тот отмахнулся, а в руке второго бандита блеснуло лезвие ножа. От первого взмаха танкист увернулся и тут же получил сапогом в ребра. Но в это время я прохромал, наконец, те пять метров, что отделяли прилавок от места драки. Вооруженный, за неимением лучшего, тяжелой бычьей ляжкой, я сходу пустил свое оружие в ход, тремя ударами разметав злодеев, умудрившись при этом не свалиться, и напоследок припечатал к земле последнего, подбегавшего с топором.

— Ты что делаешь?! Меня-то за что?! — Орал поверженный мясник.

— Хрена ты тут с топором бегаешь? — Злобно огрызнулся я, постоянно оглядываясь, нет ли кого сзади. Народ, видя мой настрой на продолжение драки, почтительно расступился, образовав вокруг меня своеобразный круг почета, в который торжественно вступили представители органов правопорядка.

— А ну, стоять! — Остановил лейтенант милиции мясника, пытавшегося вернуть на прилавок бычью ляжку, и сразу поприветствовал мелкого уголовника. — Здорово, Фальцет, опять довелось свидеться!

Двое его помощников крутили руки бандитствующей троице обыкновенными веревочками, наручники в киевской милиции были, очевидно, не в моде. Я пытался помочь танкисту встать так, чтобы при этом не упасть самому, что мне неплохо удалось. Уголовник успел все таки зацепить его ножом, со слегка оцарапанного предплечья старлея редко капала кровь. Я озирался в поисках девушки, из-за которой все началось, но ее нигде не было.

— Чьи деньги? Кого ограбили?

Из кармана дрища извлекли ворох огромных советских купюр.

— Меня! Это мои деньги! — Неожиданно услышал я свой голос, ну что, все правильно, если деньги ничьи, значит, мои.

— Проследуем, товарищ, в отделение для выяснения. — И довольный, добавил, обращаясь к заморышу. — А ты, Фальцет, сегодня плотно влетел.

— Да что ты можешь, красноперый! Это же не грабеж даже, все видели, как тот фраер к сеструхе приставал! Три года за хулиганку, да мне тюрьма дом родной!