Последний довод королей

Но больше всего он боялся разговора с Байязом. Ведь Джезаль предупредил мага, чтобы тот ни под каким предлогом не лез в его личные дела, и теперь не мог униженно просить помощи.

Так он и жил во лжи, жалкий и смущенный, с каждым днем фальшивого семейного счастья теряя надежду на возможное избавление. Он видел перед собой свою дальнейшую безрадостную жизнь: без любви, без друзей, даже без собственной постели — на полу…

— Ну? — прошипела Тереза.

— Что «ну»? — огрызнулся он.

— Дверь!

Как по сигналу, в дверь громко и нагло постучали, отчего она задрожала на петлях.

— Ничего хорошего не родится в Талине, — пробормотал Джезаль, сбрасывая одеяло. Он тяжело поднялся с ковра, неверным шагом, спотыкаясь, прошел по комнате и сердито повернул ключ в замке.

В прихожей стоял Горст в полном обмундировании и с мечом. В одной руке он держал фонарь, и резкий свет освещал одну сторону его серьезного, взволнованного лица. В отдалении слышался звук шагов, отдававшийся эхом под сводами зала, и чьито испуганные голоса. Можно было различить мерцание ламп. Джезаль нахмурился, словно внезапно очнулся. Ему не нравилось это ощущение.

— Ваше величество, — произнес Горст.

— Какого черта, что происходит?

— Гурки вторглись в Срединные земли.

Ферро резко открыла глаза. Она спрыгнула со скамейки, расставила ноги в боевой позиции, в руке крепко сжала отломанную ножку стола. Выругалась вполголоса. Она заснула, а когда такое случалось, ничего хорошего обычно не происходило. Но в комнате никого не было.

Вокруг было тихо и темно.

Никаких признаков калеки или его прислужников в черных масках. Не было и закованных в доспехи гвардейцев, которые вечно следили за ней прищуренными глазами, куда бы она ни ступила в изукрашенных залах этого треклятого дворца. Только едва заметный лучик света пробивался из-под обшитой панелями двери, что вела в комнату Байяза. Свет и тихие голоса. Она сдвинула брови, тихо подошла к двери и опустилась на колени перед замочной скважиной.

— Где они высадились? — послышался голос Байяза, приглушенный деревянной панелью.

— Их первые суда причалили в сумерках на пустынной отмели в юго-западной оконечности Срединных земель, рядом с Келном.

Юлвей. Ферро задрожала от возбуждения и часто задышала, втягивая ноздрями холодный воздух.

— Вы подготовились?

Байяз усмехнулся.

— Хуже, чем когда-либо. Я не ожидал, что Кхалюль перейдет в наступление так скоро и так внезапно. Они высадились ночью? Без объявления войны. И лорд Брок не заметил их?

— Догадываюсь, что он все прекрасно видел и заранее подготовился к их появлению. Без сомнения, ему обещали трон, если гурки сумеют сломить сопротивление Союза и повесить вашего самозванца на воротах Агрионта. Он станет королем. Под властью Уфмана-уль-Дошта, конечно.

— Предательство.

— Самое заурядное. Едва ли это может потрясти нас, брат. Мы видали и похуже. И сами поступали не лучше.

— Порой приходится делать неприятные вещи.

Ферро услышала, как Юлвей вздохнул.

— Я не отрицаю.

— Много ли гурков?

— Они никогда не ходят по одному. Пять легионов или даже больше, и это только авангард. Основные силы вот-вот подойдут. Тысячи. Весь юг втянут в войну.

— Кхалюль с ними?

— А зачем? Он остается в Сарканте, в своих солнечных садах на горных террасах, и ожидает вестей о вашем падении. Войска ведет Мамун. Плод пустыни, трижды благословенный и трижды…

— Я знаю, какими именами называет себя этот высокомерный червяк!

— Как бы он себя ни называл, его сила растет, и Тысяча Слов при нем. Они здесь ради тебя, брат. Они приближаются. Будь я на твоем месте, я бы ушел отсюда. Подальше на холодный север, пока есть время.

— И что потом? Они последуют за мной. Ускользнуть на край мира? Я там был недавно и ничего хорошего не увидел. Игра не окончена, у меня еще осталось несколько козырей.

Последовала долгая пауза.

— Ты нашел Семя?

— Нет.

Снова пауза.

— И не жалею. Когда играешь с такими силами… обходишь первый закон, если не нарушаешь его… В последний раз это привело к разрушению Аулкуса и едва не уничтожило мир. Пусть Семя останется там, где оно скрыто.

— И наши надежды вместе с ним?

— Мы рискуем более важными вещами, чем мои или твои надежды.

Ферро было наплевать на надежды Байяза, да и на надежды Юлвея, коли на то пошло. Они оба ее обманули. Она была сыта по горло их ложью, их тайнами и обещаниями. Одни разговоры и ожидания, и опять разговоры, без конца. Ферро встала, издала боевой клич, подняла ногу и пяткой ударила по замку. Дверь дрогнула и распахнулась. Два старика сидели за столом, лампа освещала их лица — темное и бледное. Третья фигура примостилась в тени в дальнем углу. Ки молчал, укрывшись в темноте.

— А постучать ты не могла? — спросил Байяз.

Темнокожее лицо Юлвея просияло радостной улыбкой.

— Ферро! Рад, что ты по-прежнему…

— Когда придут гурки?

Он перестал улыбаться и глубоко вздохнул.

— Вижу, ты не выучилась терпению.

— Я выучилась, а потом забыла об этом. Когда они придут?

— Скоро. Передовые отряды уже движутся по Срединным землям, захватывают деревни, осаждают крепости. Прокладывают путь для тех, кто последует за ними.