Последний дубль

Однако у психиатров другое мнение. В наших реалиях этот ублюдок диковинная зверушка. Отечественный Билли Миллиган.

Его послужной список впечатляет, но информацию он выдает мелкими, ничтожными дозами.

Мы находим не всех жертв.

Он сообщает нам то, что считает нужным. Допросы не приносят результата. Есть и другие виды воздействия, но, учитывая пристальное внимание журналистов, тут не разгуляешься.

Регулярные визиты самых разных врачей тоже мешают толковать с ним по душам, на доступном языке.

Хотя вряд ли боль его пугает.

У него на теле столько шрамов. И ожоги, и следы ножа. И пулевые ранения. Нам тут ничего не светит.

Даже жалко признавать, что я не сумею его удивить. Похоже, мне попался достойный противник.

«Достойный» — щедрый аванс от меня.

Успехи этого типа весьма сомнительны.

Я герой, а он взбесившийся пес, которого рано или поздно пристрелят. Пусть мы оба красуемся на первых полосах газет и в зале суда, между нами пропасть.

Только эта пропасть куда меньше, чем кажется сперва.

Начальство давит все сильнее. У меня своя клетка под названием «процедура». Мне нужно полное и чистосердечное признание.

А этот гад молчит.

Впрочем, не совсем.

Он согласен все рассказать Святой. Моей Святославе. Он обещает поведать ей обо всех преступлениях, показать нужные места на карте.

Я меньше всего на свете желаю устраивать им встречу, но другого варианта не существует.

Поразительно.

Я испытываю нечто сродни беспокойству.

Или это ревность?

Я научился успешно имитировать эмоции. Внешне. Я практически ничего не чувствую. Лишь слабые импульсы. Рефлексы.

Однако если речь идет о Святославе, я резко деградирую. Я больше не актер, сценические декорации стремительно разваливаются. Повсюду щепки.

Я не волнуюсь о том, что чужая тьма привлечет ее так же сильно, как моя. Но вдруг, разглядев этого убийцу достаточно близко, она разглядит и меня?

***

Я слушаю их разговор. Постфактум. Я ничего не могу изменить. Я только сильнее сжимаю кулаки. И челюсти. Хотя в этом нет надобности, меня никто не видит.

Я сдаюсь на милость естественной реакции.

Столько раз изображать эмоции. А теперь испытывать их по-настоящему.

Это абсолютно новый опыт. И я ему совсем не рад.

Мужчинам живется проще, нет необходимости выжимать слезы. Достаточно сурово сдвинуть брови, отвернуться, закрыть глаза. Женщинам приходится труднее, нужно показывать гораздо больше.

Впрочем, иногда я до такой степени вхожу в роль, что и разрыдаться не проблема.

Только сейчас я ничего не изображаю. Я переживаю.

Я уже предчувствую вердикт.

Я не хочу ничего анализировать, отодвигаю момент.

Но порой выхода нет.

Я прослушиваю запись снова и снова, прокручиваю наиболее важные фрагменты. Зачем? Я стараюсь отыскать спасение.

Не для себя.

Ну ладно.

Не только для себя.

Для нас обоих, для меня и для моей Славы.

Однако игра подходит к завершению, начинается настоящее сражение.

Раз.

— Как тебя зовут?

— Успела забыть?

— Джек не твое настоящее имя. Хватит ломать комедию.

— Есть еще и официальная, унылая, мудацкая версия.

— Ты лжешь. Ты не Евгений.

— Я Женя. Джек. Звучит похоже, разве нет?

— Мы не можем идентифицировать твою личность. В базе данных нет твоих отпечатков. А все документы поддельные. Нам не удалось найти ничего, что помогло бы тебя опознать.

— Значит, меня не существует. Я тень. Призрак. Однажды исчезну, растворюсь и покину пределы этого прекрасного здания. Я вырвусь на свободу. Я вырвусь. Обещаю.

— Почему бы тебе не назваться? В чем причина? Боишься?

Он смеется.

Мерзкий, отвратительный звук.

Похоже на скрип песка по стеклу.

— Ты хотел говорить именно со мной, но ты молчишь. Наверное, пойду.

— Сидеть.

— Не слишком вежливо.

— Я здесь только ради тебя. Поверь.

— Приятно слышать. Выходит, бетонные стены и железные решетки — ничто по сравнению с моим неземным обаянием.

— У нас отличное взаимопонимание.

— Я польщена.

Раз — это только начало.

Вступление.

Два.

— Кто ты?

— Никто.

— Я начинаю терять терпение.

— Джон Доу.

— И на кого это рассчитано?

— На местных дебилов, которые ничего не смыслят в американских примочках.

— Так ты из США? Иностранец?

— Я отовсюду. Я везде и нигде.

— А как по мне, ты обычный засранец. И не особо умный, если поймался. Ты даже не сумел толком обыскать меня, не обнаружил второй телефон.

— Сенсорный. Темно-синий. Ты об этом? Не бледней так, тебе не идет.

— Удачная догадка.

— Я позволил им поймать себя. Сто девятнадцать убийств. Ты правда считаешь, я настолько кретин? Не заметил второй мобильный?

— И в чем смысл? Ради чего подставляться?

— Ради Cлавы.

Два — это просто для затравки.

Забросить удочку, зацепить на крючок.

Три.

— Где в твоих словах правда? Она вообще там есть?

— Уточни.

— Ты постоянно выдаешь новые версии. То Маргарита — твоя сестра, то всего лишь соседка, то школьная учительница. Сходится единственный факт — она твоя первая жертва.

— Все верно.

— Что именно?

— Все. Все абсолютно.

— Я думаю, ты играешь. Нет никакого расщепления сознания. Только актер без «Оскара», да?

— Затертая шутка, ты способна на большее.

— Извини, плохо подготовилась.

— Скажи, ты хоть немного скучаешь по мне?

— Нет.

— Но ты пришла, ты здесь.

— Я сотрудник прокуратуры, я…