Последний дубль

— Ты скучаешь. Я вижу. Я чувствую.

— Ты убийца. Я даже представлять не хочу, что у тебя в голове. Мне нужны имена жертв, места преступлений. Мне нужна информация. Признание.

— Ты думаешь, что-то сломалось в тебе. Но нет. Просто открылось. Да, я открыл новую тебя.

— Завязывай с этим бредом.

— Скажи, кого ты представляешь по ночам? Вместо своего парня?

— У меня нет парня.

— Ты очень неубедительно лжешь. Нужно чаще практиковаться.

— Я не намерена обсуждать личную жизнь.

— Ты часто трогаешь шрамы? Те маленькие метки, которые остались на твоем животе?

— Ничего не осталось. Ничего. Уяснил?

— Не беспокойся, ты не сошла с ума.

— Спасибо. Из уст психопата звучит особенно обнадеживающе.

— Вполне нормально влюбиться в меня.

— О да, ты прямо мечта, не стыдно представить родителям.

— Я помогу тебе справиться. Я не оставлю тебя одну.

— Давай вернемся к делу. Назови имена.

— Мы будем как Джокер и Харли. Или как Бонни и Клайд.

— Мы. Не. Будем. Никак. Никогда.

— Ты права. Нет нужды их копировать. Мы станем гораздо более знаменитыми, найдем собственный стиль. Я против плагиата.

— Я смотрю, ты не угомонишься.

— Я флегматик.

— Заметно.

Три — лишь путает следы.

Отвлекает, дезориентирует.

Четыре.

— Я не убивал твою подругу.

— Разумеется.

— Там не мой стиль.

— А чей? Евгения?

— Там действовал кто-то другой. Женя не успел. Зачем нам отказываться? Мы сознались в ста девятнадцати убийствах.

— Из них только двенадцать официально подтверждены.

— Остальные тоже признаю, хоть сейчас.

— Ты убил Веронику.

— Нет.

— Ты патологический лжец.

— Я ее не убивал. Ты сама это понимаешь. Я люблю развлечься. Там подделка. Не оригинал.

Четыре — к барьеру.

Выстрел прямо в цель.

Пять.

— Я расскажу о своих преступлениях. Мне нечего скрывать.

— Неужели?

— Пиши.

Пять — хочу размазать тебя.

Скупые детали, сухие описания.

Жертва за жертвой, в хронологическом порядке.

Шесть.

— Полегчало? Ты удовлетворена?

— Посмотрим, необходимо все проверить.

— Все?

— Все твои сто девятнадцать убийств.

— Почему ты думаешь, что это все?

— А сколько их?

— У Жени или у меня?

— У вас обоих.

— Так сразу и не посчитаешь.

— Бред, ты не…

— Я больше не могу сдерживаться.

Лязг наручников. Рывок вперед.

Он тянется к ней, но не достает.

— Я хочу вгрызаться в твое горло. Зубами. Я хочу рвать тебя. Пить. Я хочу снова почуять твой вкус. Нутром. Я хочу тебя на своем языке.

Мечтательный вздох.

Она нервно закашливается и после паузы бросает:

— Надеюсь, у нас вернут смертную казнь.

Шесть — даже не подозреваешь, что у меня есть.

Козырный туз в рукаве.

Семь.

— Я бы не стал убивать Веронику. Она слишком дорога для тебя. Близкая подруга.

— Ты меня даже не знал тогда! Что за ерунда?

— Женю наняли. Из-за компромата.

— Откуда бы у нее взялся компромат? На кого? На Артура?

— На его семью, на кого угодно. Не знаю. Это они собирались ее устранить. Но кто поймет, чью еще дорогу она перешла.

— Чушь, полный идиотизм.

— Я к ней не прикасался.

— А твой нож? Твое чокнутое альтер эго?

— Я не виновен.

— Серьезно?

— Это сделал оборотень.

— Оборотень? Супер. Чудненько. Почему не вампир? Не черный маг?

— Я не сразу понял, в чем дело. Я видел тело. Но потом все встало на свои места. Мне показали фотографии. Один удар забрал ее жизнь, а остальные — маскировка.

— Я должна поверить?

— Это просто прикрытие. В ранениях нет неуверенности, свойственной новичкам. В них также нет ни жажды познания, ни исследовательского интереса. В них нет и моей страсти. В них нет ничего. Пусто. Никакого удовольствия.

— У нас появился новый подозреваемый. Крутой ход.

— Я советую тебе проявлять осторожность. Если выйдешь на его след, то беды не миновать. Он не чувствует ничего, он тебя не пожалеет.

— «Его» — нет.

— Я бы хотел начать сначала. С чистого листа. Я бы убивал только плохих людей.

— Ты… ты…

— Ради тебя. Я бы смог. Я смотрел такой сериал.

— Обалдеть.

— Я не шучу.

— Я ухожу.

— Мы скоро встретимся с тобой.

— Нет, ни хрена подобного.

— Вот увидишь, я держу обещания.

Звук резко отодвигаемого стула.

— Ничего не скажешь на прощание? Даже не поцелуешь?

— Сдохни.

— Для тебя? С радостью.

Семь — падает занавес.

Спектакль обрывается.

Отыграли, расходимся.

Я слушаю запись. Опять и опять, безостановочно. Я понимаю, что иного пути не существует. Не сегодня, так завтра. Выбор очевиден.

Я закрываю глаза.

Я не хочу ничего видеть.

Нет. Иначе.

Я не хочу видеть мир.

Без нее.

Но разве есть другой выход?

Я понимаю все отчетливо. С первого раза. Как с Вероникой. Я осознаю грядущую неизбежность.

Этот гад заронил зерно сомнения на благодатную почву.

Слава начнет копать. Убийство Ники и раньше для нее выбивалось. А теперь возник повод прояснить обстоятельства.

Хотя… как она догадается? Компромат уничтожен, свидетелей нет.

Я понимаю, что это глупо, но я надеюсь. И буду надеяться до последнего. Это так по-человечески.

А он сдохнет.

Надо было давно его нейтрализовать. Принять превентивные меры.

Я найду способ поквитаться.

***

Очередное солнечное утро, стерильно-идеальное.

Выходной день. Мы на кухне. Завтракаем.

— Что ты сделал с игрушкой? — спрашивает она.

— С какой игрушкой? — демонстрирую легкое недоумение.