Последний джентльмен войны

На самом ли деле войска эмира ведут честную игру? Мюке решил проверить их. Через несколько часов он сказал Абдулле, что его люди устали и им требуется небольшой отдых. Абдулла объявил, что желание немца для него — приказ. Люди разбили лагерь, а лейтенант присоединился к Абдулле на молитвенном коврике.

Поскольку бедуин говорил на прекрасном французском, они оживленно беседовали. Мюке сделал несколько льстивых замечаний о людях Абдуллы; он никогда не ожидал встретить таких отличных бойцов в центре пустыни. Он особенно восхищался их оружием. Арабы обрадовались этим комплиментам. Каждый из них хотел показать свое оружие. Мюке очень внимательно слушал и наблюдал, используя возможность исследовать стволы. Все оказались безупречно чистыми, ни из одного не сделали ни одного выстрела. Сражение, в котором Абдулла наголову разбил противников Мюке, оказалось наглой выдумкой. Таким образом тайна была разгадана: перед немцами находился враг и друг в одном лице.

Глава седьмая На пути к Хиджазской железной дороге

 На следующее утро караван «Эмдена» добрался до крепости Джидды. Местное население, которое слышало о сражении в пустыне, приветствовало их радостными криками. На плацу перед казармами выстроился на парад весь турецкий гарнизон, а также, в дополнение к нему, арабские войска. Турецкий полковник приветствовал моряков и высказал негодование из-за атаки. Он возмущался, что она произошла в тени стен его города, только в восьми часах пути. Мюке поблагодарил его, затем проехал вдоль строя, осматривая турецкие войска. Семнадцать человек выглядели знакомыми. Только четыре дня назад они находились вместе с его осаждаемыми моряками.

События последних нескольких дней казались извращенной иронией, фарсом, сотворенным всеми сторонами. План атаки, как подозревал Мюке, придумал глубокоуважаемый союзник Германии, эмир Мекки. Его сын Абдулла, их спаситель, был предводителем сил противника. После третьего дня сражения он убедился, что невозможно уничтожить небольшой немецкий отряд. Фактически ситуация стала слишком серьезной для него, с сорока мертвыми и тридцатью шестью ранеными. Таким образом, он решил сделать разворот на сто восемьдесят градусов и спасти лицо.

Три английские канонерские лодки стояли на якоре недалеко от гавани Джидды. Здесь, в земле «почтенных союзников», по крайней мере, имелся один настоящий враг. Было нелегко найти выход из этой щекотливой ситуации. Моряки не смогут справиться с другими засадами в пустыне, их боеприпасы уменьшились в два раза, и часть оставшихся стала бесполезной после кораблекрушения. Они также не могли полагаться на поддержку турецкого гарнизона. Турки явно знали о сражении перед тем, как оно началось, но не пошевелились и не покинули свою крепость.

На второй день в городе Мюке познакомился с полезным египтянином, бывшим лоцманом из Суэцкого канала, который теперь водил самбуки между Джиддой и Египтом. Он бегло говорил по-английски, что определенно являлось большим преимуществом. Он обеспечил отряду «Эмдена» хороший самбук и теперь тот стоял в гавани в ожидании — там, где мачты блокирующих английских канонерских лодок виднелись как раз за коралловыми рифами. После того, как Мюке запустил слух, что надеется снова предпринять марш по суше, он отправился в море на моторной лодке для исследования ситуации. Никаких английских судов не было видно. Они тоже поверили слуху?

В ночь на 9 апреля дул попутный ветер. Немцы приготовились уйти украдкой. На этот раз никто не станет заранее информировать англичан. Эмир скоро узнает, но теперь это не имело значения. Как раз когда они собирались отчалить, появился турецкий полковник. Заламывая руки, он умолял их не путешествовать морем; им следует пойти по безопасной, надежной дороге по земле. Он давал слово чести, что все будет в порядке. Но немцы не слушали. Они подняли паруса на мачтах, и отличный сильный ветер понес их прочь, в северном направлении.

Защитные рифы, которым предстояло закрывать их от англичан, находились в тридцати морских милях. Поскольку не было уверенности в ветре, моряки сомневались, смогут ли добраться до рифов до рассвета, и поэтому сразу после наступления темноты немцы бросили якорь в глубоко врезавшемся в сушу, окруженном горами заливе рядом с Джиддой. На следующее утро они продолжили свой путь. Когда солнце село, они снова бросили якорь, не увидев ни одного вражеского корабля. Теперь они стояли между скрывающими их рифами, примерно в тридцати восьми морских милях от Джидды.

Два часа спустя впередсмотрящий сообщил, что видит свет за рифами, который медленно движется на юг. Как и ожидалось, английские канонерские лодки появились сразу же после того, как их информировали об отплытии немцев. Они ожидали захватить самбук сразу за рифами, уверенные, что экипаж «Эмдена» воспользуется попутным ветром, чтобы идти на север.