Последний джентльмен войны

Еще один сильный взрыв, а затем треск, расщепление и разрыв железа и стали, за которыми последовал тяжелый металлический глухой удар.

— Что происходит? Что происходит? — кричал я, и мне ответил какой-то голос:

— Прямое попадание по фок-мачте. Впередсмотрящего и энсина фон Герарда выбросило за борт. Мачта и оснастка тянутся по воде вдоль корабля.

Новые взрывы, более громкие и длившиеся дольше, чем раньше, сотрясли корабль. Швы по левому борту с заклепками разорвались от давления бьющих снарядов. Мы увидели дневной свет.

Вода полилась в наш небольшой отсек, словно из открытого шлюза. Что мы могли сделать? Мы взяли гамаки и прижали их со всей силы к разошедшимся перегородкам. Все трудились, вкладывая последнюю унцию силы, чтобы сдержать воду.

Без толку. Наши лесоматериалы для предотвращения затопления ломались, как спички. Мы попробовали все, но все равно вода продолжала заливать. Я связался с соседней, четвертой котельной через переговорное устройство, чтобы выяснить, как у них идут дела. По бункеру с правой стороны пришелся тяжелый удар.

— Бегом, пошлите кого-нибудь к трюмной помпе в торпедной части, к нам заливает вода, — заорал я в ответ.

И сразу же начала работать трюмная помпа. Вначале казалось, что она хорошо работает, но потом она стала скрипеть и шипеть, потому что в засасывающем механизме заело какую-то тряпку и он больше не мог работать достаточно быстро. Теперь мы не могли добраться до трюмной помпы, туда, где находилось входное отверстие. Вода продолжала заливать, в нашем помещении уровень воды достиг двадцати пяти сантиметров. Снова и снова мы слышали рев орудий; Можем ли мы в этом сражении оказаться проигравшими? Я прыгнул назад к переговорному устройству:

— Командный пункт, эй там, алло, командный пункт, командный пункт...

Ответа не последовало. Где-то на заднем фоне я мог слышать громкие голоса и ритмичные команды офицера артиллерийской части:

— Залп! Удаленность от цели девять тысяч метров, удаленность от цели десять тысяч метров.

Никто не слышал моих криков. Как там у них наверху? Стрельба из наших орудий становилась все слабее и слабее. Вода поднималась. Насосы не могли ее откачивать. Она уже достигала нам до колен.

Еще один оглушительный взрыв, затем ослепительный свет, словно шаровая молния ворвалась в люк. Мы автоматически пригнули головы. Но ничего не произошло.

И снова через переговорное устройство я обратился на командный пункт:

— Что происходит? Торпедный отсек затопляет. Теперь уровень воды — сорок сантиметров.

— Правый торпедный аппарат — к залпу, — ответил командный пункт.

Все еще есть надежда выстрелить! Наши торпеды так хорошо сработали у Пенанга.

— Правый торпедный аппарат к залпу готов, — сообщили мы, и командный пункт ответил:

— Ждать приказа!

Я чувствовал, как у меня в груди бьется сердце. Мои руки с нетерпением ждали на рычаге. Затем новый взрыв, за которым последовала глубокая, глубокая тьма. Шипение заливающейся воды и крики наполнили помещение.

— Помогите! Откройте дверь! — крикнул кто-то. Что случилось?

Через несколько мгновений вода уже доходила до носа. Теперь мы, тринадцать человек, были вынуждены плавать, но куда плыть? Стояла кромешная тьма. Мы ничего не видели. Мы могли только слышать и ощущать. Корабль тонет? Мои руки искали трубы, которые проходили по верху.

Кто-то услышал наши крики, потому что внезапно бронированная плита над люком приподнялась. Несколько находившихся поблизости наших товарищей смогли открыть ее со средней палубы.

Это нас и спасло. Мы за это должны поблагодарить халатность: во время сражения винтовые стяжные муфты бронированных плит должны быть плотно затянуты, но поскольку «Сидней» застиг нас врасплох, об этом забыли.

Для нас, плавающих в кромешной тьме, было бы невозможно открыть задвижки изнутри.

Теперь воздух и свет поникали в наполненную газом темноту. Нас хватали за воротники и вытаскивали на твердую палубу. Никого не оставили внизу, никем не пожертвовали.

Между палубами нам представилось жуткое зрелище: раненые, кричащие о помощи. Мы перебрались через тлеющие обломки к душевым кочегаров, потому что нас мучила дикая жажда. К счастью мы нашли немного грязной воды для мытья и с жадностью выпили ее. Я высунул голову в иллюминатор и увидел разрушенную фок-мачту, которая тянулась за нами по воде. С подветренной стороны я увидел огромные всплески воды, поднимаемые снарядами противника. Как бы мы выглядели, если бы каждый вражеский снаряд попадал по цели? Мы уже были в отчаянии. Наши орудия стреляли только отрывочно, затем полностью заглохли. Противник собирается нанести смертельный решающий удар?

Наверху, у орудий, пали почти все наши товарищи. Мертвая тишина также была заметна внизу. Слышался только шепот небольшой группы из торпедного отсека. Нам повезло убежать с нижней палубы, но теперь мы попали в плен на средней. Мы хотели попасть на верхнюю, чтобы помочь у орудий; в конце концов мы были опытными артиллеристами. Мысль о том, что нам приходится беспомощно стоять рядом и слушать, как наших товарищей убивают одного за другим, стала невыносимой.