Последний Еврей

Мы только открыли зверь в комнату, как в районе входной двери что-то бабахнуло (не очень, кстати, громко, вполне бытовой шум). Свет погас практически сразу же. А потом – защелкало, застрекотало, задребезжало. Я кинулся к салону, но Моше схватил меня за ногу. Он прав, там все поливали огнем из автоматов с глушителями.

Через несколько секунд салон озарился короткой вспышкой, и выстрелы как будто захлебнулись. Возобновились…, но уже не с прежней интенсивностью.

Моше исчез. У меня не было с собой никакого оружия, и вмешиваться, когда разбираются специалисты, представлялось слишком глупым. Но если «мои» проиграют, что мне останется? Сдаться? Меня же просто убьют. Кстати, непонятно из-за чего.

Из туалета выскочила Сара. Во всяком случае, так мне показалось в темноте. Девушка помчалась к салону.

– Там стреляют, – прошипел я, не удосужившись получить ответ. Вот идиот! И без меня ясно.

Я ввалился к американцам.

И тут же споткнулся о подставленную ногу. Разобрать что-либо в темноте было невозможно, но я изловчился упасть не совсем туда, где меня ждали и крикнул:

– Адамс! Идиоты! Это же я! Ваши русские на нас напали.

– Почему наши?

– Из-за вас…

В салоне опять засверкало, но выстрелов уже не было. Я понял, что сейчас не до объяснений и соглашений. Нервы не выдержали, я должен был сам во всем разобраться. А потому – побежал в салон.

Я прибыл под занавес. Стрельбы не было, входных дверей тоже. От дверного проема тянуло холодком. В рассеянном свете снаружи видны были два силуэта людей, стоящих «на полусогнутых». Оба нагнулись, наблюдая за катающимся по полу клубком тел. От клубка доносилось сопение и рычание. Потом раздались звуки, словно кто-то отбивал мясо: бух-бух-бух… Один из силуэтов сорвался с места. Последовал классический футбольный удар ногой. По тому из лежащих, кто оказался наверху. Что-то хрустнуло, кто-то застонал.

Мне надоело это «слепое», «силуэтно-немое» кино. Кто побеждает в пантомиме?

– Что снаружи? – раздался голос Веред (неподвижно стоящий силуэт).

– На их месте я бы убежал, – ответил Моше (силуэт-футболист), – но кто их знает, этих русских? Зачем они вообще сюда полезли? И сразу стреляют!

Что-то бормоча (матерясь по-амхарски?) Сара выкарабкивалась из под своего соперника.

– Ой, моя голова! Ой, моя голова! – стонала она. – Я его била, била, а отвести голову назад некуда, проклятый пол. Я о пол стукалась, сильнее, чем о его лицо.

Вот оно, отбивание мяса…

– Что делаем, шеф? – спросил Моше (ого, меня повысили!).

– Ползком из дома и проверьте вокруг! Осторожней. Да, что с Каплински? Жив?

– Жив, – раздался голос из угла.

– Этот Каплински, сукин сын! – закричала Веред.

– Я нечаянно, я нечаянно… – застонал в ответ физик.

– Заткнитесь, – крикнул Моше, – потом разберетесь. Как я понимаю, он нас спас. Пошли.

Согнувшись, все трое вывалились наружу. Я остался. Без оружия было неуютно. Да и огромная туша на полу начала подавать признаки жизни, зашевелилась, застонала.

– Оружие есть, Джоф?

– Да, шеф, разрядник. Но ваша девушка…

– Дай мне, – сказал я, но взять не успел. Сара, Моше и Вред втащили одно тело, потом второе.

– Труп у порога, – отчитался Моше. – Еще один без сознания, он разряда три получил, или четыре. Этот сукин сын (он махнул рукой в сторону гиганта на полу) – третий.

– Еще один должен был лежать у окна в туалет, – добавила Сара, – но его почему-то нет. Неужели живой?

– Что со светом? – спросил я.

– Лампочки разбиты. Или взрывной волной, или первыми выстрелами. Они же в инфракрасных очках были.

– Так, значит, хорошо, что я выстрелил из разрядника, – оживился физик я же их ослепил.

– Да, но почему надо было стрелять именно в меня? – свирепо спросила Веред.

– Я нечаянно, ты просто была ближе всех.

– И он не дал тебе подняться, – добавил Моше, – вот и ни одна из пуль не попала.

– А дальше? – спросил я. – Как вы с ними справились?

– Они с порога все поливали из автомата, – объяснил Моше, – Каплински в углу, Веред на полу. Чудом никого не задело. Каплински еще раз выстрелил из разрядника, на этот раз – куда надо. Я побежал – выстрелил в того же, а Веред с пола кинула нож – один готов. И тут влетает эта горилла, – кивок на пол, он понял, что идет рукопашная и искал, кого убить. Разрядники почему-то перестали стрелять, очень странно, надо проверить, почему. Вбежала Сара, она тоже что-то подумала про рукопашную. Ни и, стали они драться. Она, наверное, с одного удара его хотела вырубить, но такого вырубать – замучаешься. Уж, конечно, не с одного удара. А мужик почувствовал, что это девушка и, понятное дело, решил пообниматься. Даром. Правда, Сара?

– Пошел к черту! – Сара поглаживала свой многострадальный затылок и проверяла, целы ли ребра. – Мне одно непонятно: я в ванной одному горло струной перерезала. Как он мог уйти?

Веред вышла. Через секунду в ванной загорелся свет, потом погас. Вскоре Веред появилась в салоне с лампочкой в руках.

– Там море крови у окна, – сказала она, – живой или мертвый, он не мог уйти сам. Его унесли.

– Почему не приходят соседи? – удивился Каплински.