Последний Еврей

– Готовы, – неожиданно раздался голос внутри шлема рядом с левым ухом. Говорили по-русски. Я чуть не подпрыгнул. Потом сорвал с головы шлем, заглянул внутрь: ничего не видно. Прощупал рукой мягкую подкладку. Сетка излучателя, вот какой-то кругляшок. Конечно, наушник микротелефона. А там, где ВЧ генератор, – наверное, и микрофон есть с микропередатчиком. Ребята планировали работать в группе. Наше счастье, что Витек оказался таким самонадеянным.

– Какого черта они здесь торчат? – спросил второй голос.

– Не знаю. Может засада?

– Какая засада? Кто так засады делает?

– Ты что, не привык, как евреи все делают? Называется – засада по-еврейски. А вот что мы сейчас делать будем?

– Придумаем. Смотри, пещера.

– Да разве это пещера?

– Слушай, Слава, что-то мне здесь не нравится. Оружие у этих пограничников странное.

– Какое?

– Вот М-16.

– Ну и что?

– А вот хреновина, что я не видел. Дуло толстое, магазин огромный. Незнакомец в шлеме (предположительно – Олег) стоял и вертел в руках поднятое с земли оружие.

– Может, это для резиновых пуль?

– Не знаю.

– Эли… – заговорил было Адамс, но я отчаянно замахал кулаком, одновременно пытаясь прижать к губам указательный палец другой руки. Потом сообразил, нажал кнопку, отключавшую генератор и приемопередатчик, сказал:

– Ни звука! Тут микрофон, но и я их слушаю.

И опять нажал кнопку.

– … тоже.

– Ты уверен?

– Зуб даю! Хоть и очень тихо, как будто издалека кто-то заговорил.

– Думаешь, это они Витьку взяли?

– Запросто! Шапка где-нибудь рядом лежит, а они говорят.

– А почему включенная?

– Задели выключатель.

– Слишком много совпадений.

– Сходи, в автобусе ихнем посмотри. Может, там затаился кто. И чемоданчик возьми.

Олег (?) отбросил непонятное для него оружие стражника (ракетное ружье, если я не ошибаюсь), подошел к джипу, взял чемоданчик и двинулся к «Мерседесу». Через несколько секунд эфир заполнился отборным русским матом.

– Что еще? Чего разбухтелся? – попытался влезть человек из джипа.

– Двое в штатском дрыхли. Надо сматываться, Славик. Это за нами!

– Охренел, что ли? С чего ты взял?

– Слава, козел, здесь же пол-автобуса приборов. Попрыгунчик классный, я таких даже не видел.

– Е-мое…

– Е-твое. А шлема нет.

– Ну и что?

– Козел ты. Кто тогда Эли звал?

Слава выругался. Мои бойцы, утратив всякую бдительность столпились вокруг меня. Я, мобилизуя все мои способности к пантомиме, изобразил свое напряженное подслушивание и приказал всем вернуться на посты.

– Меня не дрючит. Давай всех этих евреев замочим, и ты на автобусе с попрыгунчиком уедешь. Мало ли, пригодится.

– Да какие это евреи! Это же наши так переоделись.

– Да хоть китайцы. Какая разница? Если уж нас нашли, то надо их мочить. Или тебе в третье отделение захотелось? Слушай, да я их сам ножом порежу на хрен, чтобы шуму не было.

– Шустрый ты, Слава. Погоди. Мы сюда на аномалию приехали. При чем здесь они?

– Аномалия, хреномалия. Я жопой чую, сматываться надо. Про аномалию с Витьком посоветуемся, если найдем. Я тебе не советчик.

По языку и повадкам я мог догадаться, что не все трое русских – «серьезные ученые». Если уж Славик был кем-то серьезным – то преступником.

Мне чертовски надоело сидеть и слушать чужую болтовню. Полезной информации до сих пор было ноль целых зайн десятых. И дальше ничего не предвиделось. Что, надо подождать, пока Славик перережет горло всем стражникам, а потом пристрелить и его с Олегом? Очень эффективный выход из положения. Потратим две пули, приобретем две машины с одной темпо-станцией и избавимся от кучи врагов. Гениально! И будем жить долго и счастливо. Почему я не могу так поступить? Проклятый еврейский гуманизм прорезался: как только оказываемся в выигрышной ситуации – становится жалко противника, который при случае убьет нас и не почешется. Вот Веред взять… да она такой раскладке только порадовалась бы. Пока Славик стражников режет – ногти бы красила. А потом – пиф-паф.

Я понял, что надо выдумать причину для вмешательства. Например: надо поговорить с Олегом, узнать, что они делают в нашем времени, зачем катаются по разным аномалиям, не они ли повозились в настоящем? Но почему нельзя поспрашивать после того, как Слава прикончит стражников? Стража – наш общий с русскими противник, фактор, который может развязать им язык.

Олег замер, оглядываясь по сторонам. Кто-то из моих будущих собеседников тяжело вздохнул в микрофон.

– Привет, Олег, – сказал я.

– Кто это? – спросил Олег.

– Посторонний я. Сижу в стороне, смотрю на вас. И слушаю.

– Непорядочно это.

– Такова жизнь.

– Откуда взял шапку?

– Парень ваш дал. Виктором звать.

– Что с ним?

– Лежит, отдыхает, – соврал я. – Извините, ребята. Зря он свой чемоданчик включил. Мои люди его чуть-чуть поцарапали.

– Серьезно?

– Не очень. Сейчас спит. Ничего, мои девочки за ним присмотрят оклемается.

– Кто ты такой?

– Вольный стрелок.

– Мы тоже у тебя на прицеле?

– Ну, как сказать… Давай не будем ссориться.

– Кто эти солдаты?

– По-моему, ты уже час как догадался. – Я еще раз решил соврать. – Между прочим, вас хорошо ищут. Один раз они на нас нарвались.

– И что?